Перекресток
Шрифт:
Вход охраняет тысячелетний страж — змея цвета праха с пурпурными глазами. Она поднялась им навстречу, шипя и обнажая влажное чёрное жало. Анабель отпрянула; но Белинда даже не замедлила шаг, — лишь небрежно показала змее кольцо, и та беззвучно ускользнула в никуда.
Белинда прошла сквозь скалу и оказалась в низком и душном зале. Потолок был сплошь покрыт светлячками; поэтому свет был настолько ярким, что Белинда невольно сощурилась. Затем глаза её привыкли, и она увидела каменный трон, возвышающийся в центре зала. На нём восседал
Король медленно поднялся с трона и сделал несколько шагов ей навстречу.
— Приветствую вас, — произнёс он вкрадчивым бесцветным голосом.
Белинда в ответ только кивнула и оглядела его столь же бесцеремонно, как незадолго до того изучала Анабель. Нет, он ей не нравился — совсем не нравился. Аскетичное бесплотное лицо, ледяные глаза, и эта неприятная манера разговора…
— До меня дошли уже слухи, — мягко и нараспев продолжал тем временем король, — что сама Белинда, тёмная принцесса, пожелала нанести мне визит. Чем обязан столь высокой чести?
— Король, — заявила решительно Белинда, — Я пришла сказать… не только от себя, но от всего Чёрного рода…
Она помолчала, незаметно кусая губы. Хочешь, не хочешь, а пора перейти к сути дела. Другими словами, пора приступать к тому, что было для неё страшнейшей мукой, а именно: просить!
— Король, — она вскинула глаза, и её огненный взгляд скрестился с его — ледяным. — Король, я пришла сказать — отдай мне своё дитя!
2
Признание
…За несколько дней до того Белинда у себя в замке мирно расчёсывала волосы. Только-только рассвело. Обычно Белинда спала до полудня; но в этот день что-то заставило её подняться непривычно рано. Её томило какое-то предчувствие; ещё не дурное, но явно тревожное, поэтому она гнала его всеми силами, — слишком хорош был этот зарождающийся день.
Закончив со своими волосами, Белинда встала и нервно прошлась по комнате. Она словно чего-то ждала. И дождалась.
По телу Белинды пробежал до боли знакомый ей холодок; она оглянулась. Из бесполезного зеркала, стоявшего возле стены, на неё посмотрели смертельно холодные чёрные глаза.
— Матушка! — сердито воскликнула Белинда.
— Не надо так вздрагивать, дитя моё, — мягко отозвалась Энедина. — Лучше задёрни шторы, чтобы я могла выйти…
Белинда, сделала это, стиснув зубы: она ненавидела опущенные шторы в солнечный день. Кроме того, от визита матери она не ждала абсолютно ничего хорошего.
Спальня погрузилась в зыбкий полумрак. Энедина вышла из зеркала со своей обычной кошачьей грацией.
— Чем обязана вашему визиту, матушка? — сухо спросила Белинда.
— Ну, дорогая, что делать. Если сама ты отнюдь не балуешь нас визитами… даже
— Это только формальность, — возразила Белинда. — И никто не предупреждал меня о том, что я должна буду покинуть свой замок и жить со всеми…
— На это никто и не рассчитывал, дитя моё. Ты всегда была сама по себе…
— Кто бы говорил, — усмехнулась Белинда. — Вы тоже, матушка, существуете сами по себе, путешествуя в трансе по всей Вселенной.
— Все мы существуем сами по себе… — Энедина опустилась на постель Белинды и изящно оперлась рукой о подушки.
— Тогда к чему эти упрёки? И, матушка, только не вздумайте здесь впадать в транс!
— Не волнуйся… — Энедина томно потянулась. — Как же это утомительно… О чём это я? Ах, да… Так вот, Чёрная корона рода, дорогая, предполагает, кроме привилегий, и некоторые обязанности…
— И что? — Белинда напряглась.
— Дорогая, сядь… Мне нужно кое-что тебе рассказать. Вернее, даже, кое в чём признаться…
— Признаться?
— Да, дитя моё… Речь пойдёт именно о моих путешествиях, о которых ты упомянула столь неуважительно. Видишь ли… — Энедина помолчала, — у меня есть ещё один ребёнок.
— Что?! Матушка, вы шутите или бредите?
— Сядь! — повелительно сказала Энедина. — Конечно, я не брежу. И не шучу. Успокойся!
— О, да, конечно. Я спокойна. Совершенно спокойна. — Белинда глубоко вздохнула. — Так что вы сказали, матушка? Будьте так любезны, повторите.
— У меня есть ребёнок… кроме тебя.
— От кого? — резко спросила Белинда.
— О, как грубо. — Энедина поморщилась. — Впрочем, ты всё равно должна это знать. Увы, не могу сказать, что мне есть, чем гордиться. Он не от твоего отца, Сета-Тифона. И не от… Хотя, о чём я, это ведь ты…
— Довольно! — вспыхнула Белинда. — Сейчас разговор о вас!
— Согласна. — Энедина нахмурилась. — Так уж и быть… Это был король эльфов.
— Кто? — Белинда не смогла сдержать зазвеневшего в голосе презрения.
— Знаю, знаю. — Энедина покачала головой. — Скажем так, — это был мимолётный роман.
— Но в результате появился ребёнок. — Возразила Белинда.
— Да, — коротко признала Энедина.
— И когда это было?
— Триста лет… нет, двести… а, может быть, меньше…не знаю. — Энедина устало махнула рукой. — С этим временем вечно такая путаница… Нет, всё-таки двести. Хотя…
— И этот ребёнок… это был мальчик?
— Мальчик? — Энедина задумалась. — Да, пожалуй… может быть. А впрочем…
— Матушка! — взвилась Белинда, — вы, что — и этого не помните?!
— Перестань, дитя моё, — сжала губы Энедина. — Я всегда говорила, что помню всё и ничего не забываю! Просто у эльфов с этим так сложно…
— Допустим. — Белинда стиснула виски и постаралась успокоить дыхание. — А теперь скажите, матушка, во имя Тьмы, — где этот ребёнок?!
— В том-то и дело, — Энедина вздохнула. — Я его оставила.