Перекресток
Шрифт:
— Вот что, Входящий, — быстро зашептал Халит, когда впереди, наконец, показались развалины Заронга, — держись на всякий случай поближе. Не нравится мне поведение эльфа. Опасного врага пожалел за спасение, а ведь Карр его тоже когда-то спас. Не забывай, ученика Харата убил именно ты. Да и со смертью Магистра до сих пор не всё ясно. Тогда ты тоже был рядом. И Камень потом у Карра забрал. Понимаешь?
— Не думаю… — Серхио замолчал, так и не закончив фразу.
В словах Чужака определённо есть резон! Что, собственно, испанцу известно об Уаддре? Служил Харату, верно служил — не за награду, а из чувства признательности. А с учеником Магистра его связывало больше, чем обычная дружба. Помогал следопытам? Так ведь только потому,
— Халит, раз уж так получается, — не слишком уверенно начал испанец, — Не согласишься взять меня с собой? Ты ищешь знаний, я тоже хочу учиться. Кажется, вместе нам было бы намного проще.
— Проще? Что же, возможно, ты прав. Тебе не хватает Силы, но решения находишь быстро. Я убедился в этом возле Источника. Только учти — со мной тяжело и опасно.
— Трудности меня не пугают, поверь. А терять давно уже нечего…
Отряд неспешно продвигался через нагромождения обломков стен к ставшему почти "родным" убежищу некромантов. Последний поворот, узкий проход между грудами камня, и чудом уцелевший дом вырос перед людьми словно из-под земли.
— Солнце садится, — Халит задумчиво разглядывал длинные бесформенные тени, словно пытался найти в хаотичных изломах ответ на главную загадку всей жизни, — Ложись спать, Входящий, завтра долгий день. Не бойся, я поставлю заклинание отчуждения — ночью тебя никто не потревожит.
Серхио висел в поуметре над едва заметной узкой тропинкой. Слева стеной попирала небо отвесная необычно чёрная скала, справа тонуло в такой же чернильной темноте не менее обрывистое ущелье. А впереди, в сотне шагов, угадывалась небольшая площадка перед входом в большую пещеру. Каменный козырёк, напоминающий огромную оттопыренную губу. Место явно незнакомое, совсем не похожее на пристанище погибшего Магистра. Поражало полное отсутствие растительности и полная тишина. Правда, вскоре испанец услышал за спиной торопливые шаги десятка ног. Хищный провал тут же ответил едва слышным стоном. Печльные звуки становились всё громче, пока не переросли в торжествующий рёв хищника, уверенного в том, что добыча уже никуда не денется.
Из распахнутого чрева скалы потянулись вереницей полупрозрачные создания, выглядевшие издалека как спруты, только щупалец у каждого Серхио насчитал не менее двух десятков. Призраки замерли по краям площадки почётным караулом в ожидании важного посланца. Пугающий рёв также мгновенно прекратился. А затем появились и сами гости… Личи, Сергей, Хельга… Позади семенил босой рыжий уах, ещё дальше споро перебирали столбовидными ногами несколько орков. Сейчас вид маленького толмача заставил бы улыбнуться любого — маленький капризный ребёнок, которого заставили почистить зубы, съесть манную кашу, запить рыбьим жиром и вдобавок отправили в ненавистный детский сад…
Самое неприятное, что испанец почувствовал, что этот небольшой отряд не последний на горной тропе. Где-то совсем рядом спешил ещё кто-то. Явно не на помощь. И притаившиеся у входа твари. И скала слева, обрыв справа. Ни свернуть, ни спрятаться, ни отступить…
— Сергей! Сергей! — Серхио кричал так, будто хотел распугать даже камни в этом мире. — Стойте, впереди засада!
Наверно, парень услышал. Потому как вдруг обернулся, вглядываясь в глубокие трещины на отвесной стене…
—
Серхио задумчиво смотрел "сквозь" мага. Видение даже сейчас, после пробуждения, казалось гораздо реальнее, чем пыльно-серые в рассветных сумерках развалины Заронга вокруг. А ещё устойчивое странное ощущение от перемешавшихся чувст тревоги и радости. Да, опасение за судьбу Сергея, конечно, сильнее, но и удовлетворение от того факта, что утеренная на долгое время связь с товарищем начала восстанавливаться, вселяло надежду на благополучный исход и в этот раз. Тем более, Карра-то сейчас рядом нет, а все удачные попытки "астрального единства" до сих пор испанец связывал именно с его присутствием. Точнее, с его невероятной способностью влиять на окружающих. Интересно всё же, в чём секрет его магии?
— Что с тобой? — Чужак коснулся руки Серхио, — То хмуришься, то улыбаешься… И совсем не слышаешь.
— Видел Сергея с личами. Похоже, у них опять неприятности.
Халит покачал головой:
— Как я посмотрю, молодой Входящий постоянно попадает в опасные истории. И пусть рядом с ним сильные маги, не думаю, что это плюс, а не минус — некромантов в этом мире не любит никто. Всё это когда-нибудь может плохо закончиться, — Чужак неожиданно хмыкнул, — Или наоборот, его способности и сила будут быстро расти. Чем-то это напоминает мою молодость — я тоже боролся каждый день. Но выжил и стал тем, кем есть сейчас. Не подумай, что хвастаюсь, но после глупой смерти Харата вряд ли даже среди Верховных Магов найдётся кто-то сильней меня… Ты хочешь ему помочь?
— Хочу, но пока не уверен, что смогу.
— Не попробуешь — не узнаешь. Хотя, помогать всем и каждому, как по мне, затея глупая и вредная. Так уж устроена Сила — тебе придётся потом отвечать за спасённого до конца своих дней. Нет, понимаю, один-два человека ещё ладно, а следить за десятками или даже сотнями… Жизни не хватит. В конце концов, превратишься из художника в ремесленника — на себя времени точно не останется.
— А как же совесть? Неужели вот так просто пройти мимо, когда можно помочь?
— Совесть?! — в глазах Чужака сверкнуло тёмное пламя, — Ты хотя бы догадываешься, что это такое? Кто её вообще придумал и, главное, зачем?!
— Придумал? Мне кажется, она внутри человека — совесть определяет мои поступки, позволяет радоваться, если сделал хорошо, или страдать в противном случае. Разве не так?
— Ты что, сразу вот так с ней и родился? Вспомни, разве ничего не менялось в твоём отношении к жизни, пока ты учился, рос, встречался с разными людьми? Сейчас тебе не стыдно за что-нибудь такое, что ты совершил в детстве, хотя тогда это выглядело вполне нормально? Или даже наоборот, детская совесть не грызёт за сегодняшние деяния? Оглянись назад и пойми, что твоя совесть тоже менялась, пока ты набирался опыта и знаний, пока тебя воспитывали родные и совершенно незнакомые люди…
Серхио задумался — в словах Халита был определённый резон. И всё же, что-то мешало принять доводы мага. Согласитесь, неприятно чувствовать себя марионеткой в чужих руках, когда речь заходит о сокровенном, о том, что всегда считал только своим. А с другой стороны, тут же вспомнился поразившая когда-то, как откровение, фраза из рассказа "Бессмертный" Хорхе Луиса Борхеса: "…Я знаю таких, кто творил зло, что в грядущие века оборачивалось добром или когда-то было им во времена прошедшие… А если взглянуть на вещи таким образом, то все наши дела справедливы, но в то же время они — совершенно никакие. А значит, нет и нритериев, ни нравственных, ни рациональных…" Шокирующая мысль, которая заставила многие идеи оценивать совершенно иначе.