Перелетная птица
Шрифт:
— Это не секрет. Я рассматриваю в качестве площадок четыре города на реке Волга: Тверь, Ярославль, Казань и Нижний Новгород.
Обсудили другие важные вопросы, и Александр вышел из русского посольства, имея документы на въезд в Россию, в том числе и рекомендательные письма от лица Резванова-Шумилина к важным чиновникам Министерства торговли и промышленности.
Оставшееся до отъезда время Александр сидел в своей квартире и занимался проектированием самолёта, который он собирался производить в России. За основу он взял биплан «Сименс-Шуккерт-IV»,
Кстати, мистер Пикстон уже был озадачен созданием двухрядной звезды, из-за чего ему пришлось закрыть свою авиашколу. Зато в его штате появилось два инженера, два чертёжника, пять слесарей высокой квалификации, а также прекрасно оборудованная мастерская. Кроме того, в обязанности мистера Пикстона вошло отслеживание всех новинок по моторной тематике и закупка наиболее интересных моделей вместе со всей доступной документацией. И что любопытно и крайне важно, мистер Пикстон выразил готовность отправиться в Россию вслед за Александром. Хотя надо быть откровенным: фанат моторостроения поехал бы хоть к пингвинам в Антарктиду, лишь бы они финансировали его работы.
[1] last but not least — «последнее, но не менее важное / наконец, что не менее важно / наконец, но не в последнюю очередь / дословно — последнее по списку, но не по значимости» Англ. оборот с игрой слов и весьма употребительный.
[2] «Тщетность, или Крушение „Титана“» (другой перевод — «Тщета, или Крушение „Титана“») — новелла, написанная Морганом Робертсоном в 1898 году.
Глава 8
Новое гнездо
Петербург встретил Александра промозглым густым туманом. Пароход, раздвигая плотные, почти весомые клубы холодной сырости шел по каналу от Кронштадта к причалу в устье Невы, периодически взрёвывая сиреной.
Хорошо быть в статусе почетного пассажира! Обедаешь за столом капитана, любой член экипажа, если не занят срочной работой, с готовностью отвечает на твои вопросы. Вот и сейчас Александру, вздумавшему поприсутствовать на мостике во время важной операции, не дали от ворот поворот, а указали на свободное место и велели не мешать. Он и не мешал. Сидел на откидном стуле, вглядывался в туман, совершенно не понимая, как в нём ориентируются моряки, и мурлыкал себе под нос:
А если есть в кисете горстка табаку
Значит всё не так уж худо на сегодняшний день
И седло на птеродактиля с предлинным крылом
Что взлетает, оставляя земле лишь тень.
Наконец, в тумане показались огни города, а потом пароход вошел в широкую реку и причалил к гранитной набережной. Метрах в двухстах впереди в тумане виднелся памятник человеку в старом военном мундире, с кортиком на боку.
— Здравствуйте, Иван Фёдорович! —
— Мистер Павич, таможенные формальность будут только утром, не ранее восьми часов по местному времени. — сообщил капитан — Но если у вас есть желание, мы можем вызвать таможенников посыльным.
— Не стоит. — отказался Александр — Что мне делать в ночном городе? Пойду, лягу спать. Мистер Робинсон, благодарю за доставленное удовольствие. Было необычайно интересно наблюдать за действиями профессионалов высшего класса. Признаюсь откровенно, я понял далеко не всё, но общее впечатление великолепно!
Капитан польщённо улыбнулся:
— Мне тем более приятно, что вы сами являетесь профессионалом в своей области. — заявил он, сунул в рот чубук трубки и гордо посмотрел на офицеров, присутствующих на мостике.
Александр пошел досыпать.
Приснился ему последний день перед отъездом.
Агата Адамсон с того момента, когда узнала что её Алекс уезжает в такую далёкую и чужую Россию, ни на шаг не отходила от него. Нет, она не докучала пустыми сожалениями, и даже вид сохраняла бодрый и оптимистичный: всё-таки хорошо её вышколили в детстве, да и умом женщина обладала незаурядным. Она только лишь уточнила:
— Алекс, Уэйк тебя ограбил?
— Формально я получил отступные, причём почти втрое больше, чем вложил личных средств. Ни один суд не признает это ограблением. Даже захватом не признает.
— Если не учитывать важности твоих изобретений. Но признайся, ведь, по сути, так оно и было?
— Ты права, Агата, — согласился он — по сути, это ограбление, причём циничное и наглое. Уэйку захотелось сделать сына владельцем преуспевающей компании.
— Насколько я знаю самого Хьюго Уэйка, а я его знаю прекрасно, всё-таки наши поместья расположены в одном графстве, довольно скоро он промотает твой бизнес, и ты сможешь вернуться в Англию.
— Позволь, Агата, Уэйк довольно богат, очевидно, у него есть солидные источники доходов, и он их до сих пор не растранжирил.
— Видишь ли, отец Хьюго передал управление практически всем имуществом какому-то королевскому фонду, и с тех пор они живут на ренту. Между тем, все его собственные деловые инициативы заканчивались плачевно. Не думаю, что его сын будет вести дела более успешно.
— Да… Похоже, я поставил не на ту лошадку.
— А был ли у тебя выход? К тому же, нет никакой гарантии, что другие не поступили бы с тобой так же. Скорее, наоборот: они не дали бы тебе и того, что дал Уэйк. Когда ты вернёшься в Англию?
— Тому препятствуют несколько причин. Во-первых, я обещал, и даже дал письменное обязательство не ступать на землю Британии и её колоний.
— Обязательство недействительно, поскольку тебя вынудили его дать.
— Прости за суровые слова, Агата, но я не англичанин и даже не американец. Для меня честь важнее формальностей. И если я дал слово, то буду его держаться, даже в ущерб себе.
— Ты не дворянин.
— И слава богу, что не дворянин.
— Да, ты очень не похож на мужчин моего круга. Но как мы можем встретиться?