Перелом
Шрифт:
Алексис и Крэг обменялись взглядами. Вошедший в комнату Джек произнес:
— Это сейчас делается. — Джек кратко изложил Рэндольфу план действий.
Закончив объяснения, он сказал, что, по его мнению, к этому нападению имеет отношение Тони Фазано. Он рассказал, что тот открыто угрожал ему в доме Стэнхоупа.
— Вы сейчас имеете право выдвинуть обвинение.
— Все не так просто, — вздохнул Джек. — Единственным свидетелем эпизода был подручный Фазано Франко, и все кончилось тем, что я ответил на его удар. Так что у меня пока нет желания предъявлять обвинение.
—
— Доказательств нет, нападавшие были в масках, — сказал Крэг. — Дочери говорят, что смогли бы узнать голос, но даже в этом они не уверены.
— Возможно, полиции повезет больше, — заметил Рэндольф. — А как насчет аутопсии? Она будет проведена или нет?
— Именно это мы и пытаемся решить, — сказала Алексис.
— Для нас в этом вопросе на первом месте стоит безопасность девочек.
— Если вскрытие будет проведено, то где и когда?
— Эксгумация намечена на утро, — ответил Джек. — Я начну аутопсию немедленно, но первые результаты скажут нам лишь о наиболее серьезной патологии.
— Боюсь, что это будет поздно, — сказал Рэндольф. — Завтра, после того как доктор Бауман даст показания, судья наверняка предоставит слово стороне истца. Затем я приведу аргументы зашиты, основанные на показании наших экспертов. Это означает, что утром в пятницу пройдет завершающая дискуссия.
Телефон Джека подал сигнал, Джек от неожиданности вздрогнул — он все еще держал аппарат в руках. Прежде чем ответить, он быстро вышел из комнаты. Звонил Лу.
— Я связался с Лаймом, пересказал все, что услышал от тебя, и дал адрес. Он и несколько полицейских Ньютона скоро будут у вас. Лайм — отличный парень.
— Ты спросил его об оружии?
— Спросил. Должен сказать, что он не пришел в восторг от этой идеи, хотя я за тебя поручился.
— Это все? Он собирается дать мне оружие или нет? Аутопсия будет утром, и я тут же превращусь в мишень.
— Он сказал, что все устроит, но, в случае чего за все в ответе буду я.
— Что это означает?
— А то, что он даст тебе револьвер, но ты должен будешь крайне осторожно обращаться с этой чертовой игрушкой!
— Благодарю за ценный совет, папочка, — ответил Джек. — Я постараюсь перестрелять как можно меньше людей.
Джек вернулся в гостиную, где Крэг, Алексис и Рэндольф продолжали обсуждать завтрашнюю аутопсию. Все были за вскрытие, несмотря на временные ограничения. Главный аргумент Рэндольфа — открывалась возможность использовать полученные результаты для подачи апелляции, если таковая окажется необходимой. Кроме того, можно будет добиться отмены приговора, нового суда или в крайнем случае добиться уменьшения выплаты — ведь сама пациентка пренебрегала своим здоровьем.
Как только в беседе возникла пауза, Джек сообщил, что детектив Лайм Фланаган уже в пути.
— Мы хотим, чтобы ты провел аутопсию, если ты еще не раздумал, — сказала Алексис.
— Я это уже понял и проведу
— Я не против, — сказал он. — Просто я в таком состоянии, что уже сам себе не доверяю.
— Что же, это вполне понятно, — заметил Джек, отметив про себя, что Крэг снова продемонстрировал способность к самоанализу.
Зазвенел звонок, и Алексис бросилась открывать дверь, заявив, что теперь это наверняка дедушка и бабушка. Но она ошиблась и на сей раз. На пороге стояли пять копов — двое в полицейской форме. Алексис пригласила их в дом и провела в гостиную.
— Я лейтенант Лайм Фланаган, — произнес басом здоровенный краснолицый ирландец. У него были светло-голубые глаза младенца, а широкий нос профессионального боксера украшали редкие веснушки. Он представил остальных: сержанта Грега Сколера, рядовых Шона О’Рурка и Дэвида Шапиро, а также криминалиста Дерека Уильямса.
Джек внимательно смотрел на Лайма. Джеку показалось, что они уже где-то встречались. Впрочем, это было маловероятно. Но затем его вдруг осенило.
— Не вас ли я видел сегодня утром в офисе судмедэксперта? — спросил Джек.
— Да, меня, — сразу ответил он и рассмеялся: — Теперь я вас вспомнил. Вы направлялись в прозекторскую.
Узнав, что произошло в доме Бауманов, криминалист и двое полицейских заторопились во двор, чтобы провести осмотр, пока дневной свет не погас окончательно. Оба детектива посвятили свое внимание детям, которые, оказавшись в центре внимания, весьма охотно отвечали на вопросы представителей власти.
Рэндольф спросил у Крэга, не может ли тот приступить к репетиции.
— Вы считаете, что это необходимо? — недовольно спросил Крэг, голова которого была занята совершенно другими мыслями.
— Думаю, что это абсолютно необходимо, — ответил Рэндольф. — Я хочу напомнить вам о вашем поведении в ходе предварительных показаний. Повторение этого перед присяжными равносильно нашей гибели. Нет сомнения в том, что адвокат истца сознательно представляет вас высокомерным, крайне невнимательным врачом, который, вместо того чтобы заботиться о тяжело больной пациентке, думает лишь об удовольствиях и любовнице. Мы должны сделать все для того, чтобы присяжные не приняли подобный образ. Репетиция — единственный способ предотвратить катастрофу. Вы превосходный доктор, но очень плохой свидетель.
Выслушав эти далеко не лестные слова, Крэг неохотно согласился на тренировку. Прервав на миг работу детективов, он сказал, что его можно будет найти в библиотеке.
Джек и Алексис, чтобы не мешать следователям, прошли в кухню.
— Я хочу еще раз сказать, насколько я сожалею о случившемся, — начал Джек. — У меня были добрые намерения, но я оказался помехой, а не помощником.
— Ни один из нас не мог предвидеть ничего подобного, — сказала Алексис, — и тебе не за что извиняться. Мне ты оказал огромную моральную поддержку. Так же как и Крэгу. С того времени как ты здесь появился, он стал совсем другим человеком. Если честно, то я до сих пор потрясена его исповедью во время ленча.