Переломный момент
Шрифт:
Ему сильно повезло, что он смог ухватить ее за рубашку и удержать.
Правда, если бы не смог, то нырнул бы за ней головой вперед.
У него ушло слишком много времени, чтобы схватиться за растение, которое не вырвалось с корнем под их весом. Неожиданно перед ним мелькнуло четкое видение, как они оба катятся с горы, и он, черт возьми, не способен ничего сделать, чтобы спасти их.
Просто удивительно, насколько страх притупляет боль.
Какая-то ветка врезала ему прямо по яйцам, но он ничего не почувствовал, пока подтягивал
И трясся от ужаса.
Грань между жизнью и смертью никогда не была настолько призрачной. Словно тончайшая линия, пересечь которую возможно в любой момент.
Добравшись к краю обрыва, он проверил каждое направление, каждую точку опоры под ногами.
– Макс, – снова позвала Джина.
– Я в порядке, – отозвался он. Нужно было удостовериться, что утес просто выглядит устрашающим с этой точки, а…
Нет. Ни следа, ведущего вниз, ни явного или легкого пути.
От вида сверху захватывало дух: зелень джунглей, покрывающая холмы и долины внизу, словно манила попрыгать, как на мягкой перине. Городская гавань походила на вспышку цвета вдали, океан за ней мерцал синевой.
Обрыв изгибался к югу – на первый взгляд без единого шанса его обогнуть.
Макс вскарабкался по крутому склону к Джине. Подниматься вверх было легче, чем спускаться, потому что он мог хвататься и подтягиваться за уже проверенные ветки и корни, которые точно выдержат его вес.
– Сюда, – сказал Багат и указал на параллельную утесу дорогу.
Девушка потянулась к нему, и он взял ее за руку.
И они снова двинулись в путь.
*
Джулз выбил боковое окно с водительской стороны, чтобы выползти из разбитого автомобиля.
Двигатель дымился и издавал тикающий звук, обычно появляющийся у остывающих моторов после сильного перегрева.
Эмилио исчез. Он не пристегивался и каким-то образом вылез из машины – либо по собственной воле, либо случайно. Возможно тогда, когда, падая со скалы, Джулз смог достать пистолет из плечевой кобуры и выстрелить.
Он не мог точно прицелится, но, по забрызганному кровью боковому стеклу, знал наверняка, что попал в сукиного сына.
Так как же грандиозный уход Эмилио? Выбрался он сам или нет, Джулз надеялся, что это произошло с костедробильной скоростью.
И все-таки он не просто так стал главой группы ФБР. Сжимая пистолет, Джулз протиснулся в окно, которое стало уже обычного из-за частично смятой крыши.
Проклятье, ему чертовски повезло, что он маленького роста.
Правая нога плохо двигалась, и вместо того, чтобы стать возле машины, он упал на землю. Чертова конечность не держала его вес и вообще не хотела двигаться. Словно это была чья-то чужая нога, приделанная к телу Кэссиди.
Он пополз от машины, опираясь на локти. Ой, ой, ой.
И, о боже, его голова. Несмотря на подушку безопасности, Джулз ударился обо что- то твердое. Агент плохо соображал,
Но он был жив.
И знал, что жив, потому что каждая клеточка его тела болела. Болели его подмышки.
Даже ногти на ногах.
Но сначала главное – нужно предупредить Макса.
Джулз вынужден был перекатиться на спину, почувствовав себя беззащитным, словно черепаха или таракан. Но только так можно было докопаться до телефона.
Он нашел его – покрытым кровью.
Сукин сын, это была его кровь. Ублюдок Теста подстрелил его!
Джулз положил пистолет на живот, в пределах досягаемости, и проверил рану.
Пуля – мелкого калибра, иначе он до сих пор оставался бы в машине, разорванным на куски трупом – попала ему в бок и прошла насквозь. Выходное отверстие было относительно хорошей новостью.
Остановка кровотечения была бы еще лучшей.
Он зажал рану левой рукой, а правой вытер телефон о джинсы.
Проклятье, неудивительно, что сесть так же трудно, как и встать. Неудивительно, что ему так зверски больно.
Он порадовался, что хотя бы голова осталась на плечах. Проклятье, его тошнило. Но окей. Главные вещи все еще на первом месте. Это не его телефон, а Макса, что означает, ему придется позвонить самому себе. Он сосредоточился, пытаясь сфокусировать взгляд.
– Они уничтожили вышки сотовой связи. Сигнал не пройдет.
Вот же чертово дерьмо чертового дерьмового мира!
– Похоже, надежда, что ты сломал шею, была напрасной, – сказал Джулз Эмилио, поворачивая голову, чтобы заглянуть прямо в дуло пистолета – да, надежда, что Теста потерял проклятую штуковину при падении, тоже была напрасной.
*
Джина узнала этот звук. Это был звук из ее кошмаров.
– Пригнись, пригнись, пригнись! – тут же принялся кричать Макс, который шел в нескольких шагах сзади.
В них стреляли.
Он закрыл ее собой, защищая и подталкивая вперед.
– Давай! Давай!
Джина побежала, Макс – сразу за ней.
Всего лишь мгновение назад ей было так легко. Они наконец спустились с горы на дорогу, которая привела их обратно к домам. Но дорога свернула направо и…
Макс и Джоунс разразились несколькими крепкими словечками.
Потому что они вернулись к тому, с чего начали. К дому Эмилио.
Оставалось только идти вперед. Дорога вывела их на городскую площадь – пустой, пыльный рынок, окруженный низкой стеной и несколькими зданиями.
Там никого не было – по крайней мере, никакого движения. Когда они уходили из дома Эмилио, на площади играли дети, но теперь и рынок и улицы выглядели так, словно принадлежали городу-призраку.
Пока не началась стрельба.
На другой стороне площади стоял грузовик, нет – два. Один был поменьше – джип – с чем-то вроде пулемета сверху. Именно оружие, подпрыгивая на крыше автомобиля, издавало эти ужасные вспарывающие звуки.