Переломный момент

Мясникова Ирина Николаевна

– А чего их любить? – Звезда фыркнула. – Они все, как и мы, с Тамбова через одного, ну или ваши питерские. Неизвестно, что хуже.

– Тамбовские волки, наверное. Хотя нет, это чекистский термин времён Тамбовского восстания крестьян. Помнится, в лихие девяностые была у нас в городе Тамбовская криминальная группировка. Видать, и они там с вами в пустыне переносят тяжести и лишения нынешней ситуации, – глубокомысленно поведала писательница.

– Ага, – Феликс рассмеялся, – а ещё коучи и прочий офисный планктон. Полный

Дубай.

– А чего эти коучи в пустыне делают? – вдруг встрепенулась Галина Ивановна, которая, казалось, мирно дремала в уютном диване.

Звезда, было, открыла рот, но её перебил Феликс:

– Не матерись, дорогая, ты же звезда.

– Правильно ли я понимаю, – Галина Ивановна села ровно и внимательно посмотрела на Феликса, – что те московские, которые не под санкциями, собрались в Европе и тычут оттуда пальцами, а те московские, которые под санкциями, и их прихлебатели собрались в пустыне и корчат рожи тем, которые в Европе?

– Не совсем так, но похоже. В любом случае Шанелью обеспечены и те, и эти. – Феликс махнул официанту и повторил заказ.

– Подозреваю, что за Шанель они все платят российскими деньгами, – заметила писательница.

– Разумеется, а какими же ещё? – Феликс пожал плечами.

– Насосались и сдристнули во все стороны как тараканы, а нам тут отдуваться без Шанели, – Галина Ивановна тяжело вздохнула.

– И без Шанели, и без пенсии, – добавила писательница.

– Пенсии? – Феликс удивлённо моргнул. – Дамы, вы всерьёз рассчитывали на эту пенсию?

– В вашем возрасте, молодой человек, мы на неё точно не рассчитывали, – поведала Галина Ивановна, – мы планировали жить долго и счастливо в достатке и изобилии, путешествовать по Европам, наряжаться в Шанель, но Господь располагает. А скорее всего располагает вовсе не Господь! Наши планы, можно сказать, убедительно пшикнулись. Вы разве планировали вдруг оказаться под санкциями?

Феликс нахмурился.

– Ещё не вечер. Сегодня санкции есть, завтра их нет, – заявил он после недолгого раздумья.

Коньяк и свежий воздух подействовали на Леру благотворно, и она спала безмятежно до того самого момента, когда Галина Ивановна провозгласила подъем. Правда Мальвину вытащить из кровати так и не удалось, поэтому завтракали без нее. На завтраке ни жабика, превратившегося в крокодила, ни жабы не оказалось, да и съёмочная группа явилась далеко не в полном составе.

– Люди творческие обычно просыпаются поздно, когда им на утренник не надо, – сообщила Галина Ивановна.

– Не скажите, – возразила писательница. – Я обычно так за ночь измаюсь со своими персонажами, что утром бегу ни свет – ни заря записать скорее, что там дальше с ними произошло.

– Так писатели, получается, просто во сне свои книги видят? – удивилась Лера.

– Если б во сне! Всю ночь не сплю, верчусь, диалоги выстраиваю. Лютик ругается, говорит, ему спать мешаю.

–

А ты ночью не пробовала сразу всё записывать? – поинтересовалась Галина Ивановна.

– Пробовала. Руки не слушаются, пальцы по клавишам не попадают. Организм-то спит ещё, а ангелы уже поют, нашёптывают на ухо.

– Ты уверена, что ангелы? – Галина Ивановна хмыкнула.

– Конечно!

– А я вот читала, что некоторые писатели особенно хорошо пишут по ночам, да ещё набухавшись.

– Это особо талантливые, а я так себе, середнячок, мне алкоголь мешает, и организм по ночам хочет в кроватку.

В бассейн со всеми Мальвина тоже не пошла, несмотря на строгий выговор от Галины Ивановны, пробурчала из подушек, что успеет ещё насладиться, ведь ей не надо уезжать. Заявилась она только в сауну и там сидела на нижней полке, притулившись к стенке и закрыв глаза, досыпала. На массаже она, видимо, всё же проснулась, и из-за перегородок, которыми массажные столы и ванны отделялись друг от друга, уже доносился её звонкий хохот. Оказалось, что медсёстры Мальвину знают по фильмам и сериалам.

– Я конечно не звезда, – сообщила она всей компании, когда дамы разлеглись в соляной пещере насыщать организмы минералами, – но люди меня узнают. Однако при этом пальцем никто не тычет и не требуют высказаться по всем вопросам.

– Чего от тебя требовать? Ты и сама всё расскажешь, даже когда не спрашивают, – проворчала Галина Ивановна. – Не знаете, когда, наконец, начнётся прояснение мозгов? – поинтересовалась Лера. – Нам уже завтра уезжать, а оно так и не наступило.

– Разве? Я вот не просто мозги прочистила, а и наполнилась новыми идеями и персонажами, – сообщила писательница.

– Это кто у тебя персонажи? – насторожилась Мальвина. – Если пропишешь меня у себя в романе, я тебе голову оторву.

– Из этого следует, что я плохо пишу, ты у меня во всех романах прописана, только себя не узнаёшь. Если человек себя не узнаёт в героях, значит, плохо написано.

– Да иди ты! Признавайся, кого на этот раз приметила, над кем изгаляться планируешь?

– Почему изгаляться? Мне они наоборот понравились.

– Кто?

– Феликс и его Звезда. Они ж такие прямо гламурные страдальцы. Она очень красивая, а он дрищ и ей не пара, однако видно, что друг друга любят.

– У этого дрища денег как у дурака фантиков. Как его не любить? Тоже мне писательница, знаток человеческих душ!

– У Отелло, по-твоему, тоже денег как у дурака фантиков было?

– Отелло не дрищ, он мавр. «Она его за муки полюбила» … ну и так далее.

– А этот умный, сразу видно. За мозги разве полюбить нельзя?

– Девочки не ссорьтесь. – Галина Ивановна посмотрела на часы. – Марш на следующую процедуру.

Глава 16

Исполнение желаний