Перемены
Шрифт:
Ободрив себя этой мыслью, я задержался на миг перед выходом с лестницы, потом отворил дверь все под той же завесой тишины и тут же убрал завесу, чтобы прислушаться.
Из коридора — кажется, из-за ближнего от меня угла — доносилось шипение и странная, клокочущая речь. Я в буквальном смысле слова затаил дыхание. Вампиры обладают сверхчеловеческим чутьем, но и отвлечься могут, как любой другой. Если они разговаривают, то могут и не услышать крадущихся шагов, а остаточные запахи от множества работавших здесь днем людей, возможно, помешают им унюхать меня.
И вообще,
Монстры. Монстры, утаскивающие людей во мрак и проделывающие с ними ради забавы самые неописуемые штуки. Кому это знать, как не мне. Они проделали со мной такое как-то раз. Монстры, чье существование отравляет жизнь миллионам людей.
Монстры, которые похитили мою дочь.
Написано: «Не вмешивайся в дела чародеев, ибо раздражительны они и скоры на гнев».
Толкин выразил это как нельзя более точно.
Я сделал шаг вперед и с грохотом захлопнул за собой дверь.
— Еще бы не раздражительны! — прорычал я.
Бульканье и шипение из-за угла оборвались на полуслове, и перевода эта пауза не требовала: «А?»
Я вскинул жезл, нацелил его на угол коридора и, закачав в него всю свою злость, всю волю и всю силу, рявкнул:
— Fuego!
Струя серебристо-белого огня с ревом метнулась вдоль коридора и пронзила угол с легкостью пули, пробивающей бумажную мишень. Я подвинул жезл левее, и огонь прогрыз в гипсокартоне дыру размером с кулак, ударив в перпендикулярный коридор, откуда доносился разговор вампиров. Грохот стоял неописуемый. Дерево разлеталось в куски. Гипсокартон лопался, вздымая облака пыли. С визгом лопались словно разрезанные невидимым резаком трубы. Искрила короткими замыканиями проводка.
И что-то — абсолютно точно не человек — испустило пронзительный, полный боли визг, и визг этот прозвучал громче выстрела.
Я тоже завизжал в ответ — от злости — и ринулся вперед. Руны на моем жезле сияли алым огнем, струя серебряно-белого огня продолжала бить в темноту передо мной.
Когда я свернул за угол, мне навстречу метнулась тень. Но я ждал этого. Я вскинул левую руку с браслетом-оберегом на запястье — пальцы ее при этом сложились в жест, не имеющий никакого отношения к магии, оскорбительный смысл которого был понятен даже вампиру. Усилием воли я швырнул в браслет — цепочку из миниатюрных серебряных щитов — заряд энергии, и вокруг меня выстроилась невидимая полусфера защитного барьера. Темная фигура вампира с разбегу врезалась в этот барьер и отлетела назад, оставив на его поверхности разбегающиеся круги голубого света.
Вампир не успел еще коснуться пола, а я убрал барьер, прицелился жезлом, и струя серебряного огня
Посреди коридора валялось изуродованное тело другого вампира — должно быть, в него угодил заряд, пущенный вслепую из-за угла. Судя по позе, умирал он достаточно мучительно. Я пересмотрел немало киноужастиков и знал принятые в них правила выживания, а потому, едва удостоверившись в том, что на полу в коридоре непосредственной угрозы больше не наблюдается, я вскинул жезл вверх, в точку над моей головой.
Вампир цеплялся за потолок в каких-то двадцати футах от меня. Обыкновенно люди представляют себе вампиров этакими безукоризненно прекрасными божествами темного искушения и секса. На деле же, хотя вампиры Красной Коллегии и могут создавать себе неотличимую от человеческой оболочку, называемую плотской маской, под ней таится нечто совершенно иное — истинный, жуткий, не знающий жалости монстр вроде того, что смотрел сейчас на меня.
Стоя, он, наверное, достигал в высоту шести футов, хотя его тощие когтистые руки при этом могли бы волочиться по земле. Похожая на резину черная кожа была испещрена нездоровыми розовыми пятнами; брюхо гротескно свисало кожистым мешком. Ну, для полноты описания стоит добавить кривые ноги, горб и лицо, представляющее собой нечто среднее между мордочкой летучей мыши-кровососа и персонажа галлюцинаций Ганса-Руди Гигера.
Он увидел, как я выбегаю из-за угла, и его выпученные глаза, казалось, сделались еще больше. И он завизжал от…
От ужаса.
Он визжал от ужаса.
Вампир бросился по потолку от меня, а я выпустил новый заряд огня, полив им коридор от потолка до пола, от стены до стены и обратно.
— Вот умница, — услышал я собственный крик. — Беги, беги, красавчик!
Он все-таки успел нырнуть за угол, и я, завопив от ярости, с размаху пнул башмаком со стальными набойками голову одного из убитых вампиров и ругаясь как сапожник, ринулся за ним.
Все описанные события заняли от силы шесть или семь секунд.
После этого все сделалось немного сложнее.
Своими разрядами я поджег коридор в полутора десятках мест, так что не успел я сделать и несколько шагов, как со всех сторон пронзительно заверещали датчики пожарной сигнализации. С потолка ударили струи воды: включилась спринклерная система. И в то же самое мгновение где-то впереди грянули выстрелы. Все это не сулило ничего хорошего.
Сигнализация означала, что сюда уже выехали пожарные и полиция, а они — за исключением самых толковых ребят из отдела специальных расследований — никак не готовы иметь дело с вампирами. Они просто станут легкой добычей или заложниками сверхъестественных хищников.
Вода тоже не подняла мне настроения. Текущая вода заземляет магические энергии, и хотя полностью она меня не нейтрализовала бы, но и делать все станет труднее — словно бежать по мягкому песку или скользкой глине. Выстрелы нравились мне еще меньше, поскольку пара пуль пробила гипсокартонную перегородку меньше чем в шести футах от меня, и одна из них зацепила мои джинсы чуть выше левой лодыжки.
— Эк! — пробормотал я.
Бесстрашный мастер глубокомысленных диалогов — да, я такой.