Перемещенный
Шрифт:
— Если хорошенько зажмуриться, — сказал Сорд, — то возникают некоторые ассоциации с раннеарабской письменностью. Однако ни один из знаков не похож на те, что я знаю. Они даже не похожи на те буквы, которые мне довелось видеть в семейном альбоме еще тогда, в глубоком детстве.
— А Мартин их прочитать может? — проскрипел синтезатор.
— Знаю только Аркадские буквы, — сообщил половинник.
Кончиком карандаша Сорд указал на срисованную им на лист бумаги надпись:
— От сих до сих, по словам Мартина, идет название клана — «Аркадий». Он считает, что остальная часть надписи
— Мартин так думает, — уточнил Мартин. — У Мартина нет кольца. Мартин не знает.
Форсайт неодобрительно поджал губы.
— Слишком плохо, — отстучал он.
Сорд недоумевающе уставился на него, и ученый расстроился, что его не поняли. Однако прежде, чем Форсайт коснулся клавишей пульта, намереваясь отстучать объяснение, вперед выступила Ко. Находясь в духовной близости со своим учителем, японка зачастую прекрасно понимала, что именно хотел выразить Адриан.
— Адриан считает, что ты не можешь надеть это кольцо в пятницу, — пояснила она. — Тебя может подвести надпись, или кто-нибудь обнаружит, что кольцо не твое.
Мелоди взглянула на Форсайта:
— Так?
Ученый моргнул в знак согласия. Каждый раз, когда Ко давала ему несколько секунд облегчения в ежеминутной борьбе, буквально прочитывая мысли Форсайта, Адриан чувствовал, как к глазам подступают слезы благодарности. Да, ему хотелось прекратить сражаться. Но теперь, когда группа была столь близка к раскрытию феномена перемещения, самоубийство более не казалось ему необходимой альтернативой. Кто знает, какие подчас совершенно непредвиденные знания могут ожидать их в течение нескольких последующих дней?
— Мартин говорит, что с этим кольцом я вполне спокойно могу находиться там до момента начала собственно Церемонии, — возразил Сорд. — Потом мне, конечно, придется уйти — начнется что-то типа формальной переклички, и я просто не сумею правильно ответить.
— Следовательно, тебе придется сорвать Церемонию до ее начала, — подытожила Ко.
— Так и предполагается. Там явно будут находиться представители параллельных кланов…
— Включая Пендрагон? — вставила Мелоди.
Мартин сжал кулаки, постучал костяшками друг о друга и быстро развел руки в стороны.
— Аркадий и Пендрагон в Совете против.
— Они не очень жалуют друг друга, — перевел Сорд. — Но я рассчитываю, что новость распространится через представителей других кланов. Мартин говорит, что время от времени они собираются вместе.
Гален повернулся к половиннику за подтверждением:
— Собрание — это когда встречаются все династии одного клана. Великое Собрание — когда собирается более одного клана. А Совет — ну, это как Организация Объединенных Наций или еще что-то в этом роде. Представители всех кланов собираются для разрешения разногласий, которые, как правило, все равно остаются. Но только представители — не кланы целиком. Верно?
Мартин кивнул.
— Ну, если они никогда не приходят к согласию, — произнесла Ко, — значит, это точно как Организация Объединенных Наций. Ну, и где же располагается этот Совет?
Мартин пожал плечами:
— Мартин никогда не ходил. Северное побережье?
— То, где мы находимся, посвященные называют Cеверным побережьем, — пояснил Сорд, упреждая вопрос Ко. — Оно включает город Нью-Йорк и Мартин не знает, какую еще территорию.
— Ты показывал ему карту? — быстро спросила Мелоди.
Сорд кивнул, затем повернулся к половиннику:
— Повтори Мелоди, что ты говорил мне о картах, которые я тебе показывал?
Мартин облизнул губы и попытался вспомнить:
— Мартин знает карты. Мартин видел много карт. Мартин разбирается в картах. Гален Сорд показывал свои карты Мартину. Плохие карты. Мартин не знает.
— Не поняла, — растерялась Ко.
— Мартин хорошо ориентируется в городе. Помнишь, как легко он провел нас по довольно-таки запутанному пути к Межветрию? Но, когда я показал ему стандартную карту Нью-Йорка, и отметил, где именно мы находимся, где живет Ко, где располагается дом Кальдера и даже то место, откуда мы с ним попали в Сумеречный Мир, Мартин заявил, что это не то. Так что все, о чем ты говоришь, не имеет смысла — скорее всего, он привык к совершенно иным картам.
— Мартин, а ты не смог бы изобразить план города, каким ты его знаешь? — спросила японка.
Мартин отвел взгляд, и Ко почувствовала его глубокое смущение:
— Мартин не умеет читать и писать.
— Я уже предлагал ему это, — вздохнул Сорд. — Похоже, там, откуда он прибыл, умение писать и чертить карты одно и то же. Он сделать этого не в состоянии.
— Ох ты, — только и сумела произнести молодая женщина.
Форсайт более не мог скрывать своего разочарования. Он любил Мартина, и, кроме того, у него, как у ученого, был свой интерес к этому существу, но половинник более не являлся их единственным ключом к двери в Первый Мир. Адриан быстро застучал по клавишам, и всем присутствующие обернулись к нему.
— Что с Солом Кальдером? — проскрипел синтезатор.
— На обратном пути в фургоне нам ничего не удалось из него вытрясти, — доложила Ко. — Всю дорогу он рычал на Сорда и призывал на его голову тысячи смертей.
— Сол Кальдер не Первопосвященный, — с видимым облегчением вставил Мартин. — Это хорошо.
— Подруга мертва, — отстучал Форсайт. — Понимаю.
— Я знаю, что ты понимаешь, — Ко ласково взглянула на ученого. — Но Кальдеру ни за что не вырваться из своей камеры.
Адриан почувствовал, как старые, опасные мысли вновь зашевелились в его голове. «Отвлечься!» — приказал себе Адриан.
— Тело обследовали? — задал он вопрос.
Мелоди нахмурилась и скрестила руки на груди:
— Ты позвонил своему адвокату, Сорд?
Гален отрицательно покачал головой:
— Что бы я ему сказал, Мелоди? Думаю, сами разберемся.
— В фургоне мертвая женщина, Сорд. Как ты собираешься с этим управиться?
Сорд молниеносно вскочил со стола, и Форсайт почувствовал легкий укол зависти при виде быстрого движения чужого тела.
— Это не мертвое тело женщины. Это тело мертвого перемещенного в человеческом обличьи. Не думаю, что нам удастся отыскать федеральные или муниципальные законы, касающиеся смерти оборотней. Мы ничего не приобрели при…