Перемещенный
Шрифт:
— Зачем? В особенности если я не отношусь к вашему миру.
Роф пожал плечами и отдернул пиджак.
— Трудно сказать, Гален. Ты, наверное, не помнишь, насколько озабочены были родители в твои детские годы? Да нет, конечно, где уж тебе помнить… Ну, это не столь уж важно. Но некоторые из… участников нашей игры вовлекались в нее столетиями. И царившая при этом атмосфера враждебности намного превосходила ту, с которой тебе приходилось сталкиваться во Втором Мире.
— Мои родители мертвы, не так ли? — спросил Сорд,
Прежде чем ответить, Томас долго молчал, уставившись в пол. Когда он снова поднял голову, взгляд его казался искренним.
— Поверь, Гален — в Первом Мире есть кое-что похуже смерти.
— Ты понапрасну теряешь время, Томас, — предупредила Рофа Моргана.
— Дайте я им займусь, — тут же вмешался Сет. — Используем его для Церемонии.
Но Роф резким жестом приказал матери и сыну умолкнуть.
— Теперь ты понял, что имелось в виду? — обращаясь к Сорду, произнес он. — И это то, с чем мне постоянно приходится иметь дело.
— А почему тебе, собственно? — в голосе Гален прозвучал вызов. — Почему бы не позволить мне вернуться и самому заняться всем этим?
Роф рассмеялся — горько и искренне.
— Эх, если бы я только мог, Гален. Если бы только мог. Но эти времена давно уже канули в Лету. Возможно, однажды на тебе и остановили свой выбор, но судьбе было угодно распорядиться по-иному. Для тебя нет места в нашем мире.
— Но ты так и не сказал, почему!
— Старые причины более неважны, — ответил Роф, делая неопределенный жест рукой. — Что же до новых причин, то, как только Сет станет Виктором Пендрагона, клановые линии Аркадий и Пендрагона сольются. — Томас свел пальцы воедино. — В прошлом у обоих кланов были… некоторые разногласия…
— Противостояние в Совете, — спокойно уточнил Сорд.
Роф быстро взглянул на Моргану.
— Теперь тебе ясно, что я имел в виду? — затем снова перевел взгляд на Сорда. — Как ты только что заметил, на протяжении многих и многих поколений два клана противостояли один другому в Совете. Но Сет объединит их, и это обеспечит прочный мир в Первом Мире.
— Занятно, — отозвался Сорд, желая не столько показать свою осведомленность, сколько позлить темнолицего. — А я вот слышал, что Первый Мир стоит на пороге войны…
Томас быстро выпрямился:
— Ты и это назовешь простым совпадением, а, Моргана?
Женщина подошла к Томасу и легонько коснулась пальцами его щеки.
— Вот-вот начнется Церемония, Томас. В такое время слухи о войне витают в воздухе. Но затем, когда Мир удостоверится в том, что превращения из человека в перемещенного уравновешивают обратный процесс — превращение перемещенного в человека — все снова утихнет. Ты же знаешь, что представляет из себя Межветрие.
— За исключением тех случаев, когда равновесия не наступает, — возразил
Томас повернулся к Сорду: щеки его пылали, глаза метали молнии.
— Тебя откопал клан Сейшен? Именно они снабдили тебя всей этой информацией?
Сейшен, Сейшен, повторил про себя Сорд, пытаясь вспомнить, почему это имя кажется ему знакомым. Ну конечно же! Этим словом Танту обозвала тогда Мартина, отчего половинник и взбеленился. Так, нужно каким-то образом использовать эту информацию. Во что бы то ни стало.
Сорд с презрением посмотрел на Рофа, одновременно вызывая в памяти то странное слово из Первого Мира, которым обычно пользовался Мартин.
— Даже за все золото мира я не стал бы иметь дело с этими мерзопроклятыми клыкастыми половинниками, — насмешливо процедил он.
— Я так и знал, — выдохнул темнолицый. — Я так и знал, что это не случайно.
Он подскочил к Сорду, сгреб его за ворот, приподнял вместе с креслом и с силой швырнул о стену.
Кресло приземлилось на ножки, но от сильного удара на мгновение у Галена перехватило дыхание. Пока пленник пытался судорожно вздохнуть, Роф смел со своего пути низенький столик и снова набросился на него.
Рука Томаса стиснула шею Сорда:
— Кто послал тебя, ты, околдованный ублюдок? Кто?
Гален беззвучно открывал и закрывал рот. Он увидел, как свободная рука темнолицего нырнула во внутренний карман фрака и извлекла оттуда тускло-красный кристалл размером с фалангу пальца. Продолжая сжимать шею жертвы, Роф сунул кристалл Галену прямо в лицо. Вокруг открытой ладони Томаса заплясали голубые искры, вот они впились в кристалл, отчего последний ярко запылал.
— Да ты понимаешь, что я сейчас с тобой сделаю? — яростно прошипел Томас в ухо Галену. — Ты понимаешь?
Ответить Сорд не мог. Кровь гулко отдавала в висках, шея немилосердно болела, легкие готовы были разорваться. Гален зажмурился, но это не помогло — свечение кристалла не исчезло, оно ослепляло, заполняя собою все вокруг…
— Ничего, — вдруг послышался отчетливый голос Морганы. — Ничего ты с ним не сделаешь.
Сорд открыл глаза. Рука Морганы скользнула к руке Томаса, легко подхватила кристалл и убрала его с ладони темнолицего. Хватка вокруг шеи Сорда ослабла. Гневное выражение на лице Рофа постепенно улетучивалось.
— Ты же все прекрасно понимаешь, — добавила женщина.
Темнолицый выпустил шею пленника, выпрямился и поправил фрак. ЛаВей протянула ему кристалл:
— А теперь отключи его.
Роф послушно взял кристалл, покатал его между пальцев, и сияние исчезло. Словно пистолет в кобуру, он снова сунул камень во внутренний карман своего фрака.
— Вот так-то лучше, — заметила Моргана и похлопала Томаса по груди. Затем повернулась к Сорду. — А теперь, малыш Гален, тобой займусь я… по своей методике.