Перемирия не будет
Шрифт:
Распростертое в пентосе* смерти тело бедняги барона ничем не отличалось от двух предыдущих (спасибо Хантингтону за пропуск в прозекторскую Управления) — та же синюшная исчерченная кровавыми рунами кожа, та же ампутация лингвы, тот же удивленный, не верующий в собственную смерть взгляд и та же невозможность устроить допрос.
Я вглядывалась в чёткие линии, силясь разглядеть незаметный обычному магу (а простых людей в этой комнате не было) узор плетения и найти начало и конец…
Один из следователей, осматривающий место преступления, оступился, задевая носком ботинка выгоревшие на
— Не смейте его трогать, — крикнула я что есть мочи, а то вместо одного проклятого у нас уже было бы три. — Где некрос, Ваше сиятельство?
— Уже едет, — недовольно ответил он, глядя, впрочем, не на меня, а на проштрафившиеся сотрудников.
Некромант должен будет замкнуть круг, изгоняя выпившую жизненную силу графа тварь в небытие Соляра. Туда, где демону Изнанки самое место.
Я отклонилась влево, меняя угол обзора и увидела то, что силилось скрыться: призрачная тень ощерилась острыми, игольчатыми зубами в мою сторону и вновь заметалась по замкнутому шестиугольнику, ища выход.
Я сделала знак отвращения, смешно, но банальная дуля работала, и мелкий демон завыл от безысходности, бросаясь на невидимую преграду силового поля. Он надеялся сбежать, они все надеются.
Двум предыдущим — удалось.
Откат от этого ритуала был таким сильным, что у меня кружилась голова, и я хотела было попросить отворить окно, но предупредительный герцог уже давал своим сотрудникам указание. Тонкие струйки влажного воздуха слегка разбавили яд растворенной в кислороде серы и мои глаза наконец-то перестали слезиться.
— Нам здесь больше нечего делать, Ваше Сиятельство, — тихо шепнула я, подошедшему со стаканом воды герцогу. — Некромант сам закончит. Не будем ему мешать.
— Он еще не приехал, несса, — воспротивился Змей. — Ах да, забыл про вашу способность предвидеть будущее, — усмехнулся он.
— Я услышала цокот копыт по мостовой, Ваша Светлость, — парировала я, пропуская в дом мужчину во всём чёрном. Вновь прибывший едва бросил на изломанное тело взгляд, как тут же потребовал, чтобы все вышли. Слава Небу, в этот раз прислали опытного некроса и тот сразу понял, что одного его присутствия недостаточно.
И вдруг маг обернулся, поймав залитыми тьмой глазами — мои и, узнавая, медленно кивнул.
— Я нашёл тебя, ведьма, — услышала я голос в голове и дернулась словно от пощечины. — Несса, с вами всё в порядке?
Его глаза были зелеными, как весенняя листва…
Взять себя в руки мне так и не удалось.
Меня колотил столь сильный озноб, что даже зубы клацали о стенку вовремя предложенного герцогом бокала. Слава небу в нем плескался бренди, а не вода, и меня отпустило. Пьяный огонь растекся по венам, а эхо голоса из прошлого померкло.
Но не исчезло бесследно.
Я не заметила, как добралась до дома, кажется меня вновь удостоил чести Светлейшая Светлость. Он что-то спрашивал вначале, а я отвечала невпопад, но поняв, что адекватности от меня сейчас не дождется, Змей отстал.
Изо всех сил я гнала от себя воспоминания и буквально принуждала свой мозг думать
— Несса Орсини, — видимо уже не в первый раз обратился к отсутствующей мне герцог, — мы приехали. — Я искренне поблагодарила его за заботу и кивнула, когда Его Светлость выразил желание увидеть меня прямо с утра.
Я с трудом дождалась, когда экипаж герцога покинет Тальвег и только после этого проверила охранные заклятия. Первые два камушка были холодные, а вот третий, связанный с ними невидимыми, простым зрением, силовыми линиями нагрелся сразу, едва я взяла его в руки, и спроецировал мне размытую ауру, явно скрытую простым защитным амулетом. Я с облегчением выдохнула. ОН скрываться бы не стал, тем более дешёвым блокиратором от следилок, а значит у меня есть еще немного времени.
Едва я вошла у моих ног замельтешил Кот, как и положено добропорядочному фамильяру, он остро чувствовал моё настроение и чаял поддержать и успокоить. Я походя почесала между чутко навостренных чёрных ушек, увенчанных пушистыми кисточками, и отправилась в кухню-гостиную. Два горящих изумрудами глаза провожали меня, пока я смешивала успокаивающий отвар и зажигала лавандовые свечи, а затем Кот вновь улегся у очага, греясь у тлеющих углей.
Душ — единственное, чего мне сейчас хотелось больше, чем поддаться панике и схватив нажитое, бежать. Бесконечно долго я стояла под тягучими, обжигающе-горячими струями, и прислонившись щекой к холодному камню, замерла без движения, отдавая воде вернувшуюся агонию и боль воспоминаний. Выглянув из залитой паром крошечной кабины, я подхватила стакан с отваром и одним махом хлопнула еще теплый настой, горчащий имбирем и разочарованием.
Я почти полюбила Ориум: его мощеные светлым камнем улочки и выстрел пушки в полдень, утреннюю чашку горячего шоколада в соседней с домом кофейне и приветливых соседей, лучший в Кватре (это-то наверняка) выбор трав в государственной аптеке и уютную квартирку, которая стала моим домом на целых два года.
Пресная вода смыла соленые слезы, и я решительно тряхнула головой, выступая в наполненную паром комнатку. Завернувшись в тяжелую простыню, я потащилась в комнату, волоча за собой остатки ткани, словно разочарованный самкой павлин, расписной хвост.
Я столько раз убегала, начиная всё заново, что оставляла нажитое без колебаний, вот и теперь вытащила из шкафа приготовленный саквояж со всем необходимым на первое время и распахнула пошире створки, задумчиво выбирая подходящий наряд для долгого путешествия.
Куда теперь?
В Танство?
Свободную женщину там найти проще, чем воробья среди волнистых попугайчиков, да и магия у них другая, чуждая естественной природе ведьмовства. Шаманы черпают силу предков, пьют пророческие отвары, приносят кровавые жертвы и камлают среди голых степей, травницам и ведьмам там не рады.