Переносная дверь

Холт Том

Пол подумал над ее словами, а потом схватил гоблиншу за шиворот и потащил к двери.

– Правда? – спросил он и счастливо улыбнулся. – Спасибо! – И вышвырнул ее за порог.

– Только одно, – сказал Пол.

Это случилось четыре дня спустя, и Софи все еще не передумала. Шло их первое воскресенье вместе, которое оказалось совсем не таким, как он его себе представлял. Другим, но лучше. Правда, была одна малость.

– В чем дело? – спросила Софи.

Он

помешкал. Ему, в сущности, не надо задавать этот вопрос; скорее всего будет лучше, если он помолчит. Собственно говоря, ему и знать этого не нужно, и сам факт вопроса станет предательством. Любой, у кого есть хотя бы унция мозгов и такта чуть больше, чем у бомбы, просто об этом забыл бы или хотя бы промолчал. Но...

– Тот, как же его звали... – начал Пол. – Шаз, художник-керамист. Что у вас случилось?

Софи только молча посмотрела на него.

– Ладно, не надо, – быстро проговорил он. – Мне не следовало спрашивать.

– Нет, – возразила она, – все в порядке. Просто мне немного стыдно, вот и все. Понимаешь... ну, помнишь стол в конференц-зале, тот, который показывает истинную сущность вещей?

Пол кивнул:

– Мистер Червеубивец назвал его бесоотражающим зеркалом.

– Вот именно. Ну, это не обязательно должно быть зеркало или стол. – Ее брови сошлись к переносице. – Судя по всему, того же эффекта можно достичь с самой обычной фольгой.

Вид у Пола сделался озадаченный.

– Фольгой?

– Нуда, сам знаешь. Той, в которой готовят рождественскую индейку. Вот только, – продолжала она, стараясь не встречаться с ним взглядом, – кто-то залез в автобус Шаза и приклеил лист к потолку, прямо над кроватью.

Мгновение Пол не мог понять что к чему. Потом у него вырвалось: – О! – Да.

– Бесоотражающая фольга? Софи нахмурилась.

– Сработала в точности, как столешница. Позже, когда пришел в себя после того, как я врезала ему по голове сковородкой, он рассказал мне, кто он на самом деле.

Пол ничего не спросил, и после долгой паузы она продолжила:

– Я не совсем уверена, как там обстоят дела, но, кажется, он двоюродный кузен мистера Тэннера. Как бы там ни было, его настоящее имя Джордж, и он решил, что... что это матушка мистера Тэннера его на меня натравила, чтобы нас тобой поссорить и она сама могла до тебя добраться... А сам он ничего подобного бы не сделал. Но...

– Кузен мистера Тэннера. Ты хочешь сказать, гоб... – Да.

– О! – На мгновение Пол вспомнил переносную дверь: стремительная вылазка в ближайшее прошлое, скажем, за пять секунд до того, как он задал свой дурацкий вопрос, который все это вызвал. Но решил, что лучше не надо. Это будет обман, а с враньем он покончил. – Хм, – сказал он, – а ты знаешь, кто наклеил туда фольгу?

Она покачала головой:

– Точно не

знаю. Но мне почему-то не верится в такие совпадения, ведь она была прикреплена скрепками, а не клеем или скотчем.

– Верно, – задумчиво протянул Пол. – Но послушай, если он не был бы г... кузеном мистера Тэннера... я хочу сказать, а ты предпочла его мне, то все нормально. Ведь в конце концов все образовалось. Но я не могу не спрашивать себя: ты это зелье пила? Случайно или намеренно, ты пила его до того, как подлила мне его в поезде в чай? Только я точно помню, как покупал в пабе шампанское, чтобы долить в него зелья и чтобы та гадкая тетка влюбилась бы в актера, в Эшфорда Клента. И точно помню, что нам дали два бокала, а зелье я подлил в один, а потом ты сказала, что тебе очень надо выпить, потому что нервы у тебя на пределе. И я точно помню, что мне пришло в голову сказать тебе, что один стакан я отравил, чтобы ты не подмешала чего-нибудь и в другой, но я не совсем уверен, действительно ли тебя предупредил, и...

– Пол!

– Да?

Софи смотрела на него с таким выражением, которое иногда можно увидеть на лице крупного, но исполненного сочувствия десантника, когда в общественном питейном заведении щуплый престарелый пьяница сообщает ему, что пурпурные беретики носят только придурки.

– Ты правда хочешь, чтобы я тебе сказала? Пол на минуту задумался.

– Да.

– Правда-правда?

– Да.

– О!

И тогда она ему рассказала, а после посмотрела на него снова и спросила:

– Ты мне веришь?

Над этим Пол тоже немного подумал, потом отвел взгляд. – Да.

– Отлично. – Софи сложила руки на груди. – Я была права, так? Ты на самом деле совсем не хотел этого слышать.

– Да.

Она кивнула.

– Я тебя предупреждала.

– Да, предупреждала. Я думал, мне хочется знать. – Он пожал плечами. – Мне пришло в голову, – сказал он, – что если меня только не изберут премьер-министром, или если я не убью Папу Римского, или еще что-нибудь, злейшим себе врагом всегда буду я сам. Чего еще ожидать от дурака, а?

– Вероятно, ты прав. – Она нахмурилась, потом мрачная улыбка понемногу сменилась ухмылкой. – Готова поспорить, ты жалеешь, что вообще об этом заговорил.

– Да, – согласился Пол.

– Готова поспорить, жалеешь, что не можешь вернуться во времени вспять, в тот момент, когда об этом заговорил, а потом вдруг случилось бы что-нибудь, от чего оно совершенно выветрилось бы у тебя из головы. Словно, – добавила она, – по волшебству.

В глазах у Пола зажегся едва заметный огонек, а рука потянулась во внутренний карман.

– Ну разве не чудесно было бы? – спросил он, отворачивая крышку с картонного тубуса, где притаилась переносная дверь.