Перепиши настоящее

Онегина Женя

Повинуясь внутреннему голосу, я снова взбежал на верхнюю ступеньку лестницы, встав рядом с пареньком.

– Надо раздать газеты…

– Я понял, что мне напоминают эти столбики с газетами! Это дома, план какого-то района, если смотреть на него сверху!

Рядом со мной тут же оказался Сергей. Он прищурился и окинул взглядом газеты, анализируя мою версию.

– Хм, а ведь и правда… Только где нам искать этот район?

– Полагаю, у вас есть выходы на супермощные компьютеры, Сергей. Отправьте картинку своим

коллегам, и пусть они запустят поиск. Сверят со спутником и найдут что-нибудь. Надеюсь, сделают быстро. Не думаю, что районов будет очень много, – сказал я и оскалился.

– Слушаю и повинуюсь, – с улыбкой поклонился Сергей.

Глава вторая

Богдана

Просыпаться не хотелось.

На улице было все еще темно. В ноябре светает поздно. Мрачный Петербург все больше напоминает серый, заросший мхом и плесенью склеп.

Под колючим, но теплым одеялом было совсем неуютно, что вставать совершенно не хотелось.

Впрочем, судя по всему, пара часов у нас еще есть. Я осторожно, боясь потревожить Игоря, потянулась к смартфону, лежащему на тумбочке.

Семь тридцать утра.

До встречи с ребятами оставалось еще пара часов.

– Проснулась? – прошептал Игорь и провел колючим подбородком по моему плечу. Кожа мгновенно покрылась мурашками. – Девочка моя, ты почему такая хмурая?

– Просто так … – прошептала я и отвернулась. Не хотела, чтобы он видел меня такой.

– Что в этот раз?

– Давай не будем, Игорь!

– Давай – усмехнулся Игорь и потянул меня на себя.

Но я успела отвернуться и продолжила в подушку:

– Не нужно…

Но он меня не слышал.

Задрав длинную ночную сорочку до самого подбородка, Игорь прижался губами к моему животу. Обвел языком пупок и направился ниже.

Я нетерпеливо заерзала, и он тут же перекинул ногу через мои бедра, прижимая меня к матрасу.

– Богдана, не дергайся! – недовольно рыкнул он.

Я и не собиралась. Бессмысленно.

Это сейчас он здесь. Рядом со мной.

А скоро снова потянутся бестолковые дни ожидания и полные тревог бесконечные одинокие ночи.

– Детка, ты еще со мной? – засмеялся Игорь и лег сверху. Легко провел губами сначала по одной ключице, потом по другой.

Я приняла его с тихим стоном, выбрасывая из головы ненужные мысли.

Игорь, чувствуя мое настроение, замедлил темп и поцеловал требовательно и тягучее. Я ответила на его поцелуй со всей обрушившейся на меня безнадежной яростью. Впиваясь ногтями в широкую спину, я подалась ему навстречу, надеясь, что острое, почти граничащее с болью желание накроет меня с головой. Подарит хотя бы минутную передышку.

И мир взорвался. Низ живота скрутило сладкой истомой, в ушах зашумело, и я откинулась на подушки подставляя шею и грудь его

жадным поцелуям.

– Зачем ты так со мной, детка? – спросил Игорь, легко целуя мой подбородок. – Как я теперь смогу от тебя уйти?

– Нас ждут, – проговорила я, надеясь, что мой голос звучит безразлично.

Но Игорь не поверил. Отбросил в сторону одеяло. Резко сел и дернул меня за запястье, заставляя подняться. Я почти упала к нему на грудь. Мужчина схватил меня за плечи и встряхнул так, что клацнули зубы.

– Что с тобой, Богдана?

Я не знала. Не знала, откуда взялось это чувство беспросветной тревоги.

Только вот… Я сходила с ума, вздрагивая от любого телефонного звонка, когда его не было рядом.

– Девочка моя, послушай меня! – Игорь прижал меня к груди и осторожно погладил по голове. – Все под контролем. Мы справимся. Все мы…

– Я знаю это, Игорь! – ответила я. – Давай сейчас не будем об этом.

Мужчина усмехнулся мне в макушку, а потом ухватил рукой за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.

Я виновато сморгнула слезы.

– Ну сколько можно, Богдана?

Я шмыгнула носом и опустила глаза.

Игорь тяжело вздохнул и отпустил меня. Я плюхнулась на матрас и свернулась клубком, подтянув колени к груди. Мужчина недовольно фыркнул, но больше с расспросами не полез. Хлопнула дверь ванной. Еле слышно зашумела вода…

Я поднялась, одернула сбившуюся сорочку и раздвинула шторы. За беспокойной Невой стояла беспросветная темнота.

С высоты пятого этажа доходного дома, выходившего окнами на набережную, Петербург казался темным, стылым и безжизненный. Газовые фонари еще не зажглись, на улице было пустынно, грязно и безлико.

Закованная в гранит, еще не спрятавшаяся подо льдом Нева черной полосой отделяла исторический центр от жилого Васильевского острова. За ней из предрассветного сумрака вставала громада Исаакия.

Вязкая беспросветная темень всегда вызывала у меня неприятное чувство близкой опасности. Игорь над моим страхом посмеивался, предполагая, что я беспокоюсь зря. В нашей жизни было столько тайн, что темнота казалась полной ерундой.

Но я боялась темноты. Всю жизнь боялась.

Я не любила тусклый безжизненный электрический свет.

Но темноту я не любила еще больше.

– Детка… – Игорь подошел как всегда неслышно и обнял со спины, тесно прижимая к себе. – О чем задумалась?

– Да так… – ответила я и повела плечами. – Ни о чем.

Он толкнул меня вперед, заставляя опереться руками о подоконник. Я зажмурилась, стараясь не смотреть вниз.

Но Игорь прошептал мне на ухо:

– Открой глаза, солнце мое…

Тонкая сорочка не была для него преградой. Сильные руки по-хозяйски блуждали по груди, наглые губы выцеловывали шею, затылок, позвонки… крепкие мужские бедра вжимались в мои ягодицы…