Переписка П. И. Чайковского с Н. Ф. фон Мекк
Шрифт:
283. Чайковский - Мекк
Майданово,
13 июня 1885 г.
Милый, дорогой друг мой!
Можно, наконец, поздравить Вас с великолепной погодой, по-видимому надолго установившейся. Я бы вдвое более наслаждался. ею, если б Майданово мне было симпатично. Увы! И красивый парк, и хорошенькие виды, и чудесное купанье, - всё это отравлено дачниками. В парк нельзя носу показать, чтобы не встретиться с соседями и соседками, так что он для меня вовсе не существует. Чувствуешь себя не дома, несвободным, и я беспрестанно упрекаю себя в поспешности и неосмотрительности
Мы находимся здесь в некотором волнении и беспокойстве. На прошлой неделе Анатолий получил уведомление из министерства, что министр назначил его прокурором в Тифлис и что государь должен был утвердить этот доклад еще в прошлый четверг. Анатолий привез нам сюда это известие, и все были очень обрадованы, ибо, раз что необходимо ехать в провинцию, лучше Тифлиса ничего нельзя выдумать. Между тем, доклад почему-то не состоялся, и решение дела было отложено до 12-го числа. Но вот уже и 13-е, а до сих пор еще никакой депеши нет. Моя бедная belle-soeur исстрадалась от томительной неизвестности...
Я погружен в новое большое симфоническое сочинение. Нужно Вам сказать, что я решил писать оперу на сюжет “Чародейки”, и автор этой пьесы, Шпажинский, взялся написать мне либретто. К сожалению, он не мог мне в обещанное время доставить первое действие, и, дабы не терять времени, я начал еще в апреле делать эскизы для давно задуманной программной симфонии на тему “Манфpeда” Байрона. Теперь я настолько уже увлекся этим сочинением, что опера, вероятно, надолго останется в стороне. Симфония эта потребует от меня огромного напряжения и труда, ибо задача очень сложная и серьезная. Бывают минуты, когда мне кажется, что полезно мне было бы некоторое время ничего не писать, попутешествовать, отдохнуть... Но какое-то непреодолимое влечение к работе берет верх и приковывает к письменному столу и фортепиано.
Дорогой друг, передайте, пожалуйста, мой поклон Владиславу Альбертовичу и сожаление, что он не застал меня в Москве две недели тому назад, и течение лета надеюсь повидаться с ним и узнать, в каком положении его музыкальные занятия. Будьте здоровы, милый, бесценный друг мой!
Беспредельно преданный Вам
П. Чайковский.
284. Мекк - Чайковскому
Плещеево,
26 июня 1885 г.
Милый, дорогой друг мой! Как мне редко приходится писать Вам, но у меня такое множество всякого писания, что я совсем изнемогаю от него, и потому проходит одна неделя за другою, что я не могу найти ни одного дня, чтобы написать Вам, мой несравненный друг.
Теперь Вы уже знаете, дорогой мой (к сожалению, не от меня первой), о той маленькой и мало ожиданной новости, которая явилась у меня в семействе; я говорю о женитьбе Сашонка. Не правда ли, что нельзя было ожидать, чтобы это случилось так рано, с таким философом, как он? Нас это не удивило, потому что он уже несколько времени ухаживал за своею теперешнею невестою, а Вас, вероятно, удивило. Я вполне одобряю его выбор и хочу надеяться, что он будет счастлив. Я же, конечно, опять если не совсем, то вполовину лишаюсь сына, - но что делать, такая уже
Я не помню, дорогой мой, благодарила ли я Вас за Вашу протекцию моему protege Генриху Пахульскому. Я бесконечно благодарна Вам за него, милый, добрый друг мой, потому что, конечно, хороший результат его экзамена я всецело отношу к Вашей поддержке ему, так как другие г.г. профессора едва ли были бы справедливы к нему. Очень, очень благодарю Вас, милый, дорогой друг мой.
Я надеюсь, что теперь у Вас все успокоились насчет назначения Анатолия Ильича в Тифлис, так как об этом есть уже в газетах. От души желаю ему успехов по службе и приятной жизни; страна эта очень привлекательная и климат, должно быть, чудесный.
Меня ужасно радует, дорогой мой, что Вы опять пишете симфонию; это форма музыки, которую я больше всего люблю и больше всего считаю достойною такого пера, как Ваше. А знаете, дорогой мой, что мы видели в Вене на сцене “Манфpeда” с музыкою Шумана, но мне не понравилось это соединение; и одно и другое, т. е. и литературное и музыкальное сочинение пострадало от этой насильной связи, и вышел какой-то непонятный charivari [кошачий концерт].
Хотя погода теперь и очень жаркая, но так как по вечерам часто делается очень холодно, то у меня все с насморками, а я только что выдержала сильнейшую боль в руке (ревматическую).
Саша еще у меня, но в субботу уезжает. Моя бедная Соня опять хворает, после родов у нее сделался брюшной тиф, и опять болезнь почек давала себя чувствовать; теперь, слава богу, немного лучше. До свидания в будущем письме, милый, бесценный друг мой. Будьте здоровы и не забывайте горячо любящую Вас
Н. ф.-Мекк.
285. Чайковский - Мекк
С. Майданово,
28 июня [1885 г.]
Милый, дорогой друг мой!
Прежде всего позвольте Вас поздравить с помолвкой милого сына Вашего. Я бы раньше это сделал, да на прошлой неделе, вследствие мучительной невралгии в щеке, я решительно не мог пера взять в руки. Теперь я уже совсем здоров, слава богу, и вчера даже успел съездить в Москву по делу.
Всё, что я слышу про невесту Сашонка, а также про их взаимные отношения, мне очень нравится. Я надеюсь, дорогая моя, что они будут вполне счастливы. Признаюсь Вам, что я почему-то совсем неособенно удивился известию о помолвке. Мне и прежде приходило иногда в голову, что Сашок женится не как все другие, т. е. в зрелом, если не перезрелом возрасте, и вообще как-нибудь особенно, оригинально и притом не вследствие страстной вспышки, а под влиянием более спокойного и здравого чувства. Так оно и вышло.
Дня три тому назад я получил телеграмму от Коли, в коей он спрашивал, может ли Анна приехать к нам сюда на несколько дней. Я тотчас же отвечал, что мы очень рады. Однако, Анны до сих пор нет,, и я не понимаю, отчего она не приехала.
Напрасно, дорогой друг, Вы благодарите меня за Генриха Пахульского. Уверяю Вас, что я ровно ничего не сделал, дабы ему воздана была справедливость. Он отлично играл, был вполне хорош в своем теоретическом классе, так что профессора на своем заседании (в коем я даже не присутствовал) единогласно присудили ему медаль.