Переплет 13

Уолш Хлоя

— Почему ты мне помогаешь?

Он долго смотрел на меня, прежде чем тяжело вздохнуть.

— Потому что я так хочу.

— Ты хочешь?

Он кивнул.

— У тебя есть пальто?

— Пальто? — Я прохрипела, чувствуя себя беспомощной, глядя на этого красивого парня.

— Да, снаружи льет дождь.

— Я, э — э… — Я прижала руку ко лбу, пытаясь собраться с мыслями. — Оно в раздевалке, — наконец удалось мне сказать. — В научном корпусе.

Широко раскрытыми глазами я наблюдала, как Джонни расстегнул молнию на черном пальто, которое

было на нем, и накинул его мне на плечи.

— Пойдем, — сказал он умоляющим тоном, обнял меня за плечи, прижал к себе и вывел из школы. — Я позабочусь о тебе.

Глава 25.Проблемы

Джонни

Я непреднамеренно причинил боль Шэннон Линч.

Снова.

Я причинил ей боль в школе.

Снова.

А потом она пошла и чуть не довела меня до сердечного приступа.

Клянусь богом, я никогда не испытывал такого страха, как тогда, когда увидел, как она рухнула на пол рядом со своим шкафчиком. Я знал, что это была глупая идея следовать за ней, но мне нужно было убедиться, что с ней все хорошо.

Честно говоря, я боялся, что Белла настигнет ее так скоро.

Найти ее в таком состояние на полу — ужасно. Мое сердце сжалось в груди, когда я увидел ее, и начало биться только тогда, когда я добрался до нее и понял, что с ней все в порядке.

Она была подавлена, но с ней все было в порядке.

Мне было плевать на блевотину.

Всех вырывало. Даже девочек.

Но, видимо, эта девушка делала это часто.

Я точно помнил, что было написано в файле.

Ее часто рвало.

Это меня беспокоило. Больше, чем следовало бы. Что меня еще больше беспокоило, так это то, почему это произошло. Шэннон явно страдала от тошноты.

Это подтверждало то, что написано в ее школьном досье.

Ради всего святого, она принесла с собой в школу зубную щетку. Я горел от собственной формы беспокойства из-за необходимости знать, что ее расстроило.

Я не хотел испытывать судьбу или ухудшать ситуацию, поэтому держал рот на замке.

Посадить ее в свою машину, вероятно, было не лучшей идеей, учитывая тот факт, что она, похоже, больше не хотела со мной разговаривать. Но я не собирался оставлять ее здесь, чтобы позже она села в дерьмовый автобус.

Она не сказала мне ни единого слова за всю дорогу до своего дома — за исключением того, что извинилась миллион гребаных раз за то, что, очевидно, не могла контролировать.

Я не знал, что сделать или сказать, чтобы успокоить ее.

Я продолжал говорить ей, что все в порядке, но она меня не слышала.

Казалось, что Шэннон застряла в своей собственной голове, до смерти беспокоясь о чем-то, чего я не мог понять.

Я чувствовал себя беспомощным.

Я хотел помочь ей, но это было невозможно сделать, когда я не мог знать, с чем она столкнулась.

— Мне очень жаль, — сказала мне Шэннон, когда я подъехал к ее дому,

потратив целых пять минут на то, чтобы уговорить ее сказать мне, какой из них ее. — Я действительно такая…

— Тебе не за что извиняться, — сказал я ей, прежде чем заглушить двигатель и повернуться, чтобы посмотреть на нее.

Иисус Христос, что было не так?

Кто-то напал на нее в школе?

Кто-то снова доставлял ей неприятности?

Она выглядела испуганной.

— Джонни, я … — ее слова затихли, когда она перевела взгляд на маленький дом с террасой в конце улицы, а затем снова на меня. — Пожалуйста, не рассказывай, — наконец сказала она тихим голосом, широко раскрыв глаза, полные непролитых слез.

Я нахмурился, чувствуя, как мое сердце бешено колотится.

— Что не рассказывать, Шэннон?

Она заправила волосы за уши и прерывисто выдохнула.

— О том, что случилось в школе.

Мои руки дернулись на руле, когда я боролся с желанием посадить ее к себе на колени и обнять.

— Я не собираюсь никому ничего рассказывать, — сказал я таким мягким тоном, на который был способен.

— Ты обещаешь? — прохрипела она.

Я кивнул.

— Я обещаю.

Шэннон сделала еще один прерывистый вдох.

— Прости…это…это уже…такое случается, когда мне становится страшно.

У меня кровь застыла в жилах.

— Чего ты боишься, Шэннон? — Я сам удивился тому, как спокойно я звучал, когда был в двух секундах от того, чтобы потерять самообладание прямо здесь, в этой машине. — Что-то случилось?

— Случилось? — прошептала она, прикусив нижнюю губу.

— В школе? — Я медленно кивнул. — Кто-то доставляет тебе неприятности?

Она закрыла глаза и еще сильнее прикусила губу, так сильно, что я протянул руку и вытащил губу из зубов.

— Не надо, — попросил я.

Ее глаза распахнулись.

— А?

— Ты навредишь себе, — сказал я ей, убирая руку, хотя это было последнее, что я хотел сделать.

— Мне жаль, — прошептала она.

— Тебе не нужно извиняться, — ответил я хриплым тоном.

Шэннон опустила взгляд, уставившись на свои сцепленные руки, и после мучительно долгой паузы молчания кивнула сама себе.

— Я лучше пойду домой, — наконец сказала она тихим голосом. — Спасибо за то, что подвез.

Я смотрел, как она отстегнула ремень безопасности и открыла дверь, и паника вспыхнула в моем животе, что не имело никакого смысла, потому что я не знал, о чем, черт возьми, нужно беспокоиться.

— Ты бы мне сказала, да? — Я окликнул ее, когда она вышла из моей машины. — Если бы с тобой что-то случилось? — Я наклонился над пассажирским сиденьем, чтобы посмотреть на нее, понимая, что все порчу, но мне все равно нужно было это сказать. — Ты бы сказал мне, если бы кто-то доставлял тебе неприятности в школе?

Шэннон стояла, держась за дверцу моей машины, долгое мгновение большие голубые глаза смотрели на меня.

Наконец, она кивнула.

Я почувствовал, как мое тело расслабилось от облегчения.