Переплёт

РавиШанкаР

Папа-инопланетянин. Димка истерически хихикнул, такой вывод совершенно не укладывался в привычную картину бытия, зато к имеющимся фактам подходил идеально. Но уж больно нереально, куда нереальнее папы-экстрасенса или папы-шпиона.

Прокручивая в голове разные версии, Димка, как ни странно, почти успокоился. Изменить ситуацию было не в его силах, браслет снять он не мог, оставалось только не палиться, по возможности избегать отца Тимофея и… и готовиться к переезду. Мама и бабушка однозначно желают ему добра, раз уж считают, что лучше переехать, значит, и впрямь так лучше. Жаль было, конечно, покидать привычную жизнь, но…

Отец Тимофей маячил чёрным пятном где-то на периферии сознания, а кожу под браслетом стало ощутимо покалывать, словно он предупреждал Димку об опасности. А Димка был парнем умным и чётко проводил границу между понятиями «трусость» и «разумная осторожность».

Прошло несколько дней. Димка знал, что бабушка списалась со своей старинной подругой и та ответила, что в её деревне есть и дом на продажу, и работа для Ирины, и неплохая школа для Димки. Точнее, школа была в соседней центральной усадьбе агрофирмы, но туда регулярно ходил школьный автобус. Так что, в общем-то, всё складывалось неплохо.

Задержка вышла только с продажей дома. Глава семейства Малышевых, Виктор, дом купить согласился, только вот финансы у Малышевых после пожара дружно пели романсы. Однако Виктор не терял оптимизма, ему обещали выделить социальную помощь, да и насчёт кредита в банке он уже успел подсуетиться. Другое дело, что деньги должны были появиться только через две недели, а переезжать на новое место, не имея достаточных средств, смысла не имело. Поэтому Ирина и Надежда Васильевна, посовещавшись, решили подождать до конца августа и уже договорились с Максимом Дроздом, что он и пара приятелей, имевших в распоряжении собственные грузовички, помогут им перевезти вещи.

Тогда Ирина и Надежда Васильевна и не предполагали, что задержка с отъездом станет для них роковой.

Димка продолжал жить по-прежнему – ходил в лес, ездил на трассу, купался с Серёгой на карьере и старался не привлекать к себе никакого излишнего внимания. В центре Бирюкова он старался не показываться, разве что по крайней необходимости, и всё вроде бы оставалось, как и прежде. Но чувство опасности внутри не замолкало, заставляя тревожиться за себя и за близких.

Первый тревожный звоночек прозвенел через три дня – внезапно Надежда Васильевна почувствовала себя нехорошо, защемило сердце, а необходимое лекарство у неё кончилось. Ирины дома не было, и в аптеку, в центр, пришлось ехать Димке. А как назло, центральная аптека, в которой нужно было выкупить лекарство, была совсем рядом с церковью, в которой проповедовал отец Тимофей.

Димка доехал до аптеки, выкупил лекарство и вышел. Именно в этот момент в храме кончилась служба, и прихожане, большую часть из которых составляли женщины глубоко пенсионного возраста, стали расходиться по домам.

Димка, не обращая на это внимания, стал выводить велосипед, чтобы сесть и поехать домой, но в этот самый момент одна из проходивших женщин неожиданно ткнула его в бок – не больно, но явно намеренно.

– Бабушка, вы что? – удивлённо спросил Димка.

– Я тебе не бабушка, бесовское отродье! – неожиданно рявкнула в ответ пенсионерка. – Нечисть проклятая!

Димка не имел привычки спорить с психами, он просто покрутил пальцем у виска, оседлал велик и стал побыстрее крутить педали. Настроение испортилось, особенно когда он увидел, что вокруг ударившей его пенсионерки собрался кружок таких

же бабушек – в платках и длинных юбках, с постно поджатыми губами и желчным выражением иссохших морщинистых лиц. Платки у большинства бабулек были чёрными, и Димка ехидно подумал про себя: «Не стая воронов слеталась…» Но особо парнишке не понравилось, что его обидчица стала упоённо что-то рассказывать своим слушательницам, время от времени то мелко крестясь, то поднимая к небу сжатый кулак.

«Священник… – мрачно подумал парнишка. – Его работа… Что ж теперь делать-то?»

Всю дорогу до дома Димка лихорадочно решал, что делать дальше. Рассказать маме и бабушке? Но что они смогут сделать? Да и со здоровьем у бабушки не так, чтобы очень. Расстроится, разнервничается, так и до сердечного приступа недалеко. А мама… Узнав такое, она быстренько соберёт вещички, не дожидаясь Малышевских денег. И что? Того, что у них есть, даже на задаток на новый дом не хватит. Как они устроятся на новом месте – без денег, без хозяйства, без многих необходимых вещей? А ведь зимовать придётся на новом месте…

Конечно, можно уехать сейчас, а потом вернуться за деньгами – дядя Витя Малышев не обманет. Только вот кто знает, как всё повернётся на новом месте и будут ли у мамы деньги хотя бы на дорогу. Так что стоит подождать… Каких-то две недели, а потом они смогут уехать. Всё будет хорошо.

Так, поразмыслив и немного успокоившись, Димка вернулся домой. Он ещё не осознавал, насколько опасен отец Тимофей и какие глубокие корни пустила в городке его пропаганда. А если бы осознал – первый бежал бы из Бирюкова без оглядки.

Второй тревожный звоночек прозвучал на следующий день. Приехав на трассу, Димка привычно выставил собранную матерью ягоду, поздоровался со знакомыми и стал ждать покупателей. Следом за ним пришла смутно знакомая женщина, прихожанка отца Тимофея. Увидев Димку, она прищурилась и демонстративно стала подальше от него.

Димка пожал плечами – он дал себе слово не реагировать на подобное и молча продолжал ждать покупателя. Практически сразу рядом с ним остановилась дорогая иномарка, из которой вышел мужчина лет сорока. Он придирчиво оглядел Димкину ягоду и стал интересоваться – где собрана, когда, руками или «хапалкой»*, и, наконец, спросил цену.

Димка назвал, и мужчина заплатил сразу же, не торгуясь, а потом велел парнишке пересыпать чернику в свою тару и внимательно на неё поглядывал – не подсунул ли юный продавец старых ягод. Не найдя таковых, он добавил сверху пятьдесят рублей, сел в иномарку и уехал.

И тут новопришедшая женщина возмутилась:

– Да что же это такое! Я бы и дешевле отдала!

Однако Пятихатка тут же окоротила выступавшую:

– У Димки покупатель остановился, с ним он и торгуется! А ты не лезь и цену не сбивай! Да и ягода у тебя… таковская…

И тут началось:

– Да что ты его защищаешь? Ты хоть знаешь, кто он такой? Нам отец Тимофей рассказывал – он колдун, бесовское отродье! Бес в нём сидит, а вы, дураки, его привечаете! Надо изгнать беса!

Димка от такого наезда малость обалдел, но народ на дороге был тёртый, никакого пиетета к отцу Тимофею не питавший, поэтому слова эти возмутили даже пребывавших в блаженной нирване после только что выкушанной «маленькой» Болека и Лёлика.

– Эй, – крикнул один них, – ты полегче! Не обижай парнишку! Нашла тоже бесовское отродье, ворона старая!