Переплетение душ

Павлов Евгений Викторович

– Ну запел, запел. Ладно, хорошо, будет тебе твои 130 рублей, а пока мне отдохнуть надо, что-то я устал, а ты, голубчик, иди-ка и приглядывай за Грегорием. После обеда аудиенцию ему хочу устроить. И знай, раз со мной сложилась такая ситуация, будешь мне хорошо служить, то 150 рублей платить тебе буду. Все, иди.

После моих слов управляющий аж подпрыгнул от радости.

– Ну, барин, вы не думайте, Калистрат Епифанович, вы не разочаруетесь во мне, я буду самым лучшим и верным вам слугой.

– Стоп! Как ты меня назвал?

– Калистрат Епифанович.

– Ха, это имя у меня, что ли, такое? Прикольно! Офигеть, уж что-что, а такого не ожидал. Ладно, иди давай, мне нужно побыть одному.

Управляющий

встал, поклонился и выбежал за дверь. Ну а я просто схватился за голову. Это надо же, какое дело мне досталось, и за что только сие судьба мне преподнесла? Но унывать, думаю, не нужно. Так-то в фильмах я подобное уже видел, а это означает, что мне нужно будет совершить какой-нибудь подвиг, и, совершив это благое дело, я смогу вернуть себя домой. Но вот в чем заключается моя миссия? Вот это мне и нужно выяснить, а пока что я думаю, что мне нужно поспать.

Глава 6

Ну, а в то время, пока я отдыхал и переосмысливал все то, что свалилось на мои плечи, люди жили для себя обычной обыденной жизнью. И мне бы хотелось уделить этому немного внимания.

Вообще, как я понял, здешний народ был очень далек от мирового технического прогресса, что я ощутил на собственной шкуре. В здешних краях не было ни интернета, ни мобильной сети, ни телевидения, ни даже радиовещания. И все новости приходили извне путем передачи, которая называлась «из уст в уста». И порой та или иная новость так искажалась, что тому, кто ее принес в первоначальном виде, просто становилось жутко от того, в каком виде он ее услышал в будущем, когда круг замкнулся и его собственная новость дошла до него самого.

К примеру, какой-нибудь дворовый мужик, конюх допустим, принес из города весть, что хлеб из пекарни господина Шульца был продан. Продан по цене, необоснованно завышенной. И что от таких заморочек пострадала государственная казна. И вот в каком виде эта новость пришла к самому конюху. Хлеб в городе пекут из некачественного сырья, продают деревенским жителям втридорога, и что в соседних городах уже местные свободные крестьяне готовятся к бунту, к чему и нас призывают. Это в конечном итоге вытекает к необдуманным действиям крестьян, которые приводят их к каторге, место проведения которой в самых недрах Сибири. И это вам не современная Сибирь, с развитыми жизненными условиями, которые могут даже сравниться со столичными. Это вам не технически развитое производство. Это глушь, в которой провинившегося привлекают к ужаснейшим страданиям, созданным как обычным исправником, так и самой матушкой-природой с ее хворями, насекомыми-паразитами и, конечно же, погодными условиями.

Такое ощущение, что природе нравится подвергать тяжелым испытаниям провинившихся людей, которые взбунтовались против политического режима, сложившегося на Руси веками.

А вот, к примеру, происшествие на дороге. Да, да, читатель, и такое было в Российской империи. Представьте себе такую ситуацию: влажная зима, дорога – сплошная каша, асфальта нигде не было, только снег, перемешанный копытами с глиной и черноземом. И вот, по менее вытоптанной колее едут навстречу друг другу экипаж местного помещика и работник какого-нибудь предприятия, который везет важное сырье для производства. И вот, лошади с обеих сторон, насупившись, встали напротив друг друга, ну и, естественно, конюх, который вез сырье, очень возмутился, что путь ему загорожен и что из-за этого он может опоздать, а это ничего хорошего ему не принесет.

– Ну что встали-то, оглоеды? Не видели, что ли, что груженый я еду?

– А ты, Даривал, пыл-то свой умерь. Барин, Гаврила Семенович, срочно экипаж затребовал, а ты должен быть в курсе, что бывает, когда приказы барина не выполняются.

– А мне плевать на приказы твоего барина, оглоедец, мне важны приказания

своего. И если ты сию минуту не освободишь мне путь, то я за себя не отвечаю. Не надо здесь важничать передо мной. Твой барин вор! А мой государево дело правит, металлургией занимается. Чуешь, чем попахивает?

– Ты бы, Даривал, остерегался таких речей, а то мой барин в силе в Сибирь тебя сослать за такую крамолу.

– Это за какую такую крамолу? Люди добрые, – обратился Даривал к народу. – Неужто вы не считаете, что наш исправник самый что ни на есть вор?

– Вор, говоришь? – воскликнул кучер экипажа. – Ну я тебе сейчас задам, какой вор.

И, просто взбесившись оттого, что Даривал поднял шумиху, он подскочил к нему, сдернул с козел и, повалив на землю, начал тыкать его лицом в грязевое месиво, создавшееся от мокрого снега и земли. Даривал пытался выбраться из объятий своего оппонента, но все попытки были тщетны. Тогда он завопил: «Да все, хорош, хорош, я отгоню свой обоз, уступлю дорогу, только не губи!» «Вот то-то же, – сказал барский кучер, отряхиваясь. – Давай только поскорей, мне от моего хозяина проблемы не нужны». Даривал поднялся, вытирая кулаком текшую из носа кровь, залез на козлы и кое-как отвел свою подводу в сторону, пропуская своего соперника. «И чего это я раньше так не сделал? – подумал он. – Ох уж эти помещичьи оглоеды, дури в них много оттого, что трудятся мало». Но вот экипаж здешнего помещика благополучно прошел к своему пункту назначения, и значит путь для Даривала свободен, и он мог спокойно добраться до того места, до которого ему было нужно, чтобы выполнить порученное задание.

Вот так противоречиво жили люди в нашем уезде. Этот случай просто показал, что человек сперва делает дело, прежде чем подумает. А нужно, на мой взгляд, придерживаться пословицы: «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Тогда и жить станет лучше. Жить станет проще. Но ничего, постараюсь ребят наставить на путь истинный, может, это поможет мне вернуться домой.

Глава 7

Итак, наступил новый день. Лучи восходящего солнца медленно осветили каждый уголок той местности, которая попадала во взор моего взгляда.

Проснулся я довольно-таки в хорошем расположении духа, несмотря на то, что назад в будущее я так и не дислоцировался. Ну что ж, главное не падать духом. Значит, есть для меня какая-то задача в прошлом, которая не может разрешиться без моего участия. Встал с влажной постели, а влажной она была, потому что истопник покидал свое место службы еще до рассвета. А как известно, температура воздуха при восходе солнца зимой падает соответственно, и в помещении становится прохладней, а догорающий огонь в печи при взаимодействии с легким рассветным морозцем выдает влагу, которая оседает на окружающем пространстве. Стук в дверь. «Да-да?» – произнес я. За дверью послышался голос Михаила Соломоновича:

– Барин, завтрак подан. Вас дожидаемся или, быть может, Глашку кликнуть вам в помощь – одеться, или еще какие нужды вам треба к утреннему туалету? Кстати, в гости к нам Гаврила Семенович Задвижский пожаловали, есть, дескать, к вам у них серьезный разговор.

– Хорошо, не нужно мне никакой Глашки. Через полчаса я буду в гостиной. Вели, ну не знаю, подождать немного.

Итак, я встал. В углу находился умывальник, но не такой, который мы привыкли наблюдать у себя в квартирах, а совсем скромный, с очень простой конструкцией. У стены был прибит бак, в который заливалась вода. На дне бака торчала специальная колба, при прикосновении к которой вода просачивалась из бака и вытекала из раковины в ведро. Что ж, я кое-как умылся водой, которая была с вечера заготовлена, и оделся. Признаюсь, здешняя одежда такая грубая и ужасная и пахнет нафталином, что я почувствовал себя пенсионером.