Переплетения
Шрифт:
Федор Кириллович в это время в одиночестве бродил по дому. Тоска так захватила его душу, что порой казалось, ему нет выхода из этого состояния. Вначале, узнав о приглашении Лапшиной, он чрезвычайно обрадовался, но сомнения взяли верх, и он решил не испытывать судьбу. К чему мог привести разговор с Ольгой? Только к насмешкам с ее стороны. Что он мог ей предложить? Да совершенно ничего. Ругая и клеймя свою судьбу, он
В реальной жизни все оказалось гораздо суровей. Угли уже дотлевали в печке, когда он отправился спать. Сон не шел. Федору Кирилловичу хотелось встать, одеться, уехать к Лапшиной и там объясниться с Ольгой Феодосьевной. Но он медлил, часы давно пробили полночь, было уже слишком поздно.
Он слышал, как вернулись Тимофей, Анастасия и Вера. Он еще долго не спал, ругая себя за нерешительность, и в таком состоянии смог задремать только на рассвете. Его разбудил шум в столовой и настойчивый стук в дверь. Сонный, он разрешил войти к себе в комнату и был обескуражен появлением целой толпы. С обеспокоенными лицами, напуганными глазами в комнату вошли почти все домодчадцы.
– Ну вы нас напугали, Федор Кириллович, – Анастасия осторожно подошла к его кровати.
– Все таки, Настя, я вызову врача, так больше не может продолжаться, – Тимофей Васильевич решительно покинул комнату.
Федор Кириллович недоумевающе смотрел на всех, еще не совсем проснувшись. Он жался в подушку и натягивал на себя одеяло, пытаясь сообразить в чем дело.
– Ты чего, совсем нас с ума решил свести? Твоя хандра всем не на пользу, – как всегда, Вера Алексеевна резко отчитала его. – Я говорила, что он просто спит, а вы все: «совсем болен, вдруг ночью удар случился», – напридумываете всего. Давай вставай, полдень уже скоро.
Только теперь Федор Кириллович понял, что проспал завтрак, время приближалось к обеду, а он не выходил из комнаты, и всех это напугало. Он слабо улыбнулся и кивнул.
– У вас правда ничего не болит? – в глазах Анастасии все еще стояло беспокойство.
– Все хорошо, Настенька, сейчас выйду.
– Тогда мы вас в гостиной будем ждать. Скоро Варвара Васильевна с тетушкой прибудут.
– Как прибудут, они же сегодня должны уехать? Федор Кириллович даже не пытался
– Они решили отложить отъезд на несколько дней. Беспокоились вчера о вашем самочувствии.
– Правда беспокоились?
– Да, правда. Мы вас ждем в столовой, – Анастасия мимолетно заметила его волнение по этому вопросу, но тут же его отбросила, не зацепившись мыслями, почему он так удивился. Позже она вспомнит этот момент и придаст ему гораздо большее значение, чем в первые минуты.
Закрывшаяся дверь и оставшийся в комнате только слуга позволили Федору Кирилловичу собрать весь ворох своих мыслей воедино. Значит она не уехала, беспокоилась обо мне. Может быть, неспроста Господь дает такой шанс или, напротив, искушает? Однозначно, если они приедут, нужно объясниться. С этим твердым решением он резко спустил ноги.
– Чего стоишь, умываться давай, да поскорей, и так проспал сегодня, еще ты не шевелишься, – бедный слуга заметался по комнате, подавая воду, белье. Федор Кириллович сначала начал стремительно приводить себя в порядок, но потом, успокоившись, отнесся к своему виду с более тщательной подготовкой. В гостиную он вышел при полном параде, чем непроизвольно заставил улыбнуться находящуюся так Веру Алексеевну.
– То спит до полудня – все с ума посходили – то выходит как франт. Тебя, Федор не пойму. Ты на бал вырядился или в клуб какой собрался?
Злобы в слегка грубоватых словах Веры Алексеевны не слышалось, но Федор понял ее укор и пройти молча уже не мог.
– А ты и не ищи смысл. Солнце вон какое яркое сегодня.
– Вот все такой же иногда галантный, иногда невыносим.
– Ну-с нальет мне сегодня кто-нибудь наливочки?
– Наливки он захотел! Мало тебя в детстве пороли, больше надо было.
– Да уймись ты сегодня. Чего разворчалась? Ну проспал, грех какой совершил чтоли? Родителей моих помянула. Это когда было. Они уже в царстве небесном с полвека. Оттуда наблюдают и твои за тобой тоже.
– Моим на меня нечего обижаться. Они меня любили.
– Да, ведь и мои меня любили. По-своему.
– Любить-то может, любили, но мозгов не добавили.
– Да что ты сегодня на меня взъелась? Чего я тебе плохого-то сегодня сделал?
Конец ознакомительного фрагмента.