Переполох на Ведьминой горе

Суворова Катерина

Первый маршрут - вершина Ведьминой горы. Она такая огромная - примерно с середины, где расположен мой крохотный домик, кажется абсолютно недостижимой. Но мы, всё же рискнули.

Сколько времени нахожусь в Миргарте, а даже не подозревала, что окружает меня такая чистая, первозданная красота!

Я уже практически поднялась на самую вершину. Пот стекает по лбу, неприятно пощипывая глаза, от чего те, непроизвольно щурятся. А разглядеть хочется очень много: огромные вековые дубы, словно брутальные богатыри, нежно обнимающие станы тонких трепетных берёзок; золотистые лучики жаркого летнего солнца,

купающиеся в студёной воде горного ручья и неизвестно откуда взявшуюся горную тропку, змейкой сбегающую к самому подножию этой громадины, что теперь я считаю своим домом. Поразительно, но я уже влюблена в этот магический, полный красот и загадок, мир!

Если подняться повыше в гору, преодолеть весёлый, голосистый ручей и обогнуть небольшую берёзовую рощицу, упираешься в высокую скалу.

Эх, жалко, что Кирюшка не видит всей этой прелести... Ему, как и многим землянам приходится довольствоваться лишь серостью городского асфальта да огромными многоэтажными муравейниками. Вот, практически, и вся связь с природой.

А здесь - всё настоящее, не смотря на то, что волшебство я всегда считала сказкой. Кажется, впервые ощутила себя частью этого мира лишь сейчас, стоя на огромном валуне, расставив руки в стороны и подставляя раскрасневшееся лицо струйкам ласкового ветерка.

– Ну, чего встала, как истукан? А меня кто на эту громадину затаскивать будет?
– откуда-то снизу послышался, как всегда недовольный голос рыжего кота.

– Эх, Г орацио, умеешь ты испортить настроение. Для чего тебе когти? Залезай сам.
– улыбаясь во весь рот, ответила я.

Кот пыхтел, прыгал, карабкался, падал и вновь старался залезть, пока окончательно не выдохся и громко не шлёпнулся на попу.

– Всё! Не могу больше. Сжалься. Мало того, что я полдня тащился за тобой по кустам и высокой траве, так ещё и на камни карабкаться? Это выше моих сил, хозяйка.
– Горацио обессиленно выдохнул и сложил лапки на груди.
– Вот сейчас лягу рядом с этим камнем и буду смерти ждать. Вдруг, пожалеет меня горемычного, да.

– Прекрати хныкать, мистер Великолепный!
– шикнула я на него, вдруг, явно почувствовав посторонний пристальный взгляд.
– Кажется, мы здесь не одни.

Вдруг откуда-то сзади раздался не то визг, не то вой, не то истерический смех. От неожиданности, колени мои подкосились и позволили мне кубарем скатиться с камня. Открыла глаза и внимательно взглянула на моментально почерневшее небо.

– Ведьмы.
– тихо шепнул мне на ухо, перепуганный на смерть фамильяр.
– Что мы можем с пустым резервом против целого шабаша?
– завывал он.
– Мы умрём, мы все сейчас умрём.

– Тихо!
– я, прижав к себе кота, отползла в тень небольшого ракитового куста, что уютно расположился аккурат возле валуна.
– Здесь нас не должны заметить! Сиди тихо и не скули.

– Я не кобель!
– уже воинственным голосом заявил Горацио, пытаясь вырваться из моих рук.
– Пусти, неблагодарная.

– Ш-ш-ш, иначе нас кто-нибудь услышит. А друзья это или враги, сложно определить.

– Не думаю, что тот, кто тайком пробрался на твои земли, имеет благие намерения. Иначе, наверняка, обратился бы к хозяйке горы. По крайней мере, раньше было так. Моя матушка говаривала, что

раз в двенадцать лет на Ведьминой горе ведьмы ковена Стихий

устраивали настоящие шабаши, а Марика - твоя матушка, давала им своё дозволение.
– поучительно мурчал котик, трясь о меня мордашкой, видимо стараясь немного успокоить взбесившееся сердце. А визг продолжался, и казалось, голосов было уже несколько, пока над горой не повис многоголосый монотонный гул.

Я осторожно высунулась из укрытия, огляделась, тучи сгустились лишь над вершиной. Чуть ниже - всё так же сияло солнце, радуя природу своими тёплыми лучами. Вот, чудеса!

– Горацио, пойдём подойдём поближе. Очень хочется посмотреть на шабаш.

– Совсем сдурела? Куда ты со своими крохами магии собралась высовываться? Бежим домой, закроемся и будем тихо сидеть.

– Почему ты так боишься?
– удивлённо спросила я.

– Ты чего, совсем-совсем ничего не поняла?
– Горацио вытаращил на меня глаза.
– Это шабаш! Если нас поймают, сделают жертвенными дарами силам природы...

При последних словах кота, мои трясущиеся ножки сами понесли нас вниз, но почему -то мимо тропы. Я, споткнулась о выступающий камень и с силой грохнулась на колени, фамильяр кубарем покатился вниз.

– Попалась, рыжая!
– раздался за спиной противный голос.

Глава 20

«А почему, собственно, я убегаю? Здесь всё моё!» - медленно поднимаясь на ноги, подумала я. Осторожно отряхнула разбитые о камни колени.

– Ну, чего застыла? Вспоминаешь, как тебя зовут?
– проскрипел сзади противный старческий голос.

– Отчего же? Я прекрасно это помню!
– с вызовом отозвалась, медленно оборачиваясь и, встречаясь глазами с отвратительного вида, старушкой. Глаза её поблёскивали подозрительным красным цветом, нос по типу орлиного клюва едва не касался верхней губы, из-под которой торчали два жёлтых клыка. Синюшного цвета кожа оттенялась седыми спутанными патлами, что беспорядочно торчали в разные стороны. Бр -р-р. Точно

– ведьма. Ещё и одежда подобающая - несколько слоёв грязного, вонючего дранья.

– Простите, вы - Баба Яга?
– прикинувшись дурочкой, спросила я, откровенно разглядывая свою собеседницу.

– Я - Матильда - ведьма из клана стихийниц. А ты кто такая, и почему следишь за нами?
– злобно прошипела старуха, наставив на меня свою ободранную метёлку.

– Я.

– Она будет говорить только с верховной ведьмой твоего ковена!
– не дав мне ответить, выпалил подоспевший Горацио.

Из-за правого уха побитого фамильяра торчало большое птичье перо.

«Ишь, ты, индеец! Ещё бы мордочку грязью измазал и, можно было распугать весь шабаш, воинственным кошачьим улюлюканьем...»

Тихо усмехнувшись себе под нос, я стала медленно-медленно поднимать руки вверх.

– Веди к главной, ведьма!
– грозным голосом рявкнула я. На что старуха отреагировала достаточно странно - стала мило улыбаться, и чуть ли не начала ковырять носочком землю.

– А давай сами решим проблему. Я тебя по-тихому съем и главная ничего не узнает о твоей слежке!
– медовым голосом пропела она.