Переполох в академии сиятельных лордов
Шрифт:
Вот что творит пребывание в подпространстве академии! Воистину, это целый мир…
— Сейчас ты, конечно, выдал, — отметил Ларс.
Оба избегали разговора о причинах, побудивших их спешно собраться в город.
— Танец с профессором? — Понял Тоис.
— Именно! Отважиться пригласить горгону — это подв…
Розолс не успел выразить мысль, как был схвачен Ардемалом за глотку и притиснут к удачно росшему рядом с дорогой дереву.
— Еще раз так о ней скажешь — умрешь.
Просто и без лишних слов спокойно предупредил Тоис, тут же отступив от изумленного спутника. Какое-то
Ларс потирал шею, раздумывая. Молча ждал и его сокурсник. Прежний Ларс вероятно, не допустил бы признания, не принял бы правоту такого извечного НЕприятеля. Но сейчас, осознав свои ошибки с Таурином, вновь и вновь раздумывая над ними бессонными ночами, скучая по Иве годами, сочувствуя ее трудной судьбе, понимая, что она как девушка столкнулась со множеством недостойного… и с его стороны тоже, — Ларс стал иначе относиться к женщинам. Мальчик становится мужчиной, когда ощущает потребность защитить любимую.
Во взгляде Ардемала была жгучая ярость, готовность заставить его подавиться своей насмешкой. И Ларс это понял, как понял и то, что был в корне не прав.
— Прости, — так же серьезно ответил он Тоису. — Больше не позволю себе ни единого грубого слова в адрес куратора Иволдон.
И оба молча двинулись дальше, направляясь по извилистой дороге к городу. Объяснений не требовалось — они инстинктивно осознали, что этот вопрос стал первоочередным для них. Но признаться? Нет, пока нет.
Дорога привела их к первой городской улице. И тут бы им разойтись, направляясь к своим целям, но… они шли и шли рядом. С каждым шагом внутреннее напряжение каждого усиливалось, а вопросы множились. Когда оба замерли возле дверей в храм силы откладывать разговор уже не было возможным.
— Зачем ты здесь? — Ларс насупился. — Можешь вернуться в другой раз? У меня неотложное дело.
— У меня тоже, — напрягся Тоис, — и я хотел просить тебя о том же.
Близился вечер, оба спешили. Завтра ожидался родительский день и отложить планы не могли оба.
— Я не могу уйти, — признался Ларс. — Это очень важно!
— И для меня… — откликнулся Тоис, — но я не могу допустить присутствия свидетеля.
— Хорошо, — Розолс оглянулся на часы. — Не будем терять время: поспеши, я войду следом.
Ларс прождал в тени на улице с полчаса, нервничая и переживая об успехе дела. Едва Ардемал возник в дверном проеме храма, как он кинулся вперед, переживая, что опоздает.
Иве же в этот момент никак не могла сосредоточиться на инструкциях преподавателя.
— Таурин, отличные стежки! — Гаркнул он прямо в ухо, увлекшемуся студенту, отчаявшись его дозваться. — Только у нас лазарет, а не клуб вышивания! О пациенте помните? Вы ему, между прочим, палец пришиваете! К ладони, я хочу напомнить!! К ладони!!!
Опомнившись, Иветта уставилась на дело рук своих, обнаружив, что плавно переместилась уже на штопку простыни, укрывавшей стол, где лежал пациент.
— Ой!
Они с пациентом, который пострадал на тренировке по воинскому делу и пребывал в сознании, в растерянности уставились друг на друга.
— Нет, ну так невозможно работать, — огорчился
Иветта покраснела — профессор попал не в бровь, а в глаз. Отойти от испытания по управлению хозяйством никак не выходило! Все проведенные в качестве хозяйки поместья годы она не забывала Ларса. Как не странно, но впервые действительно оставшись в одиночестве, скучать начала именно по нему! Близости с сестрами из-за навязанного маскарада никогда не было, да и друзей тоже. По всему выходило, что с самого детства рядом был только Розолс.
И если прежде он воспринимался как слегка надоедливый и хвастающийся своим старшинством и успехами приятель, но за время в академии… Виной ли тому его частая поддержка, совместный быть или смущающая манера разгуливать полуодетым и вести с ней мужские разговоры, но… все чаще она начинала видеть в нем мужчину.
Подобные мысли пресекала в зародыше, напоминая себе, что не принадлежит себе и обязана жить чужой судьбой. А Розолс с давних пор знает ее как Иве Таурина, и однажды он женится на одной из ее сестер! Остается надеяться, что к тому моменту она уже будет проживать в уединении в глуши.
Все это она знала и не позволяла себе напрасных надежд. Пока… пока не случилось практическое задание по управлению хозяйством и годы, пусть волшебной, но для нее во многом более реальной жизни — в качестве женщины, самой себя. Очевидно поэтому, она позволила себе забыться и начать скучать, а затем и мечтать. И героем ее надежд неизменно становился Ларс!
Отправившись в выдуманную фантазию новой жизни, она планировала прожить ее во всей полноте, став любимой и обрести семью. Но не смогла — не встретила ни одного мужчины, что затронул бы ее душу крепче чем Розолс.
Такая вот злая насмешка судьбы: от одиночества не сбежать!
— Простите, — повинился студент, осознав ошибку.
И был отпущен понимающим профессором, тоже когда-то бывшим молодым. Но Иве совсем не желала возвращаться в комнату, куда после тренировки заявится разгоряченный сосед. И что? Начнет рассказывать о своей части задания? О прожитых жизнях? Рассказывать, как парень парню? Ох, нет…
К счастью, сегодня был день занятий ее личными танцами. Незаметной мышкой прошмыгнув в пока пустые комнаты, Иве быстро подхватила запрятанный в шкафу узелок с женским платьем и поспешила в город. Владея магической отмычкой, она не нуждалась в пропуске.
Быстро добравшись до города припозднившийся студент свернул на знакомую улицу и подошел к знакомой двери. Проскользнув за нее и передав охраннику монеты, вошел в комнату, что всегда оставлял за собой на час в эти дни. Переодевшись, похлопав себя по щекам, чтобы придать им красок, уже посетительница школы танцев скользнула за порог и…
Пол ушел из-под ног, а свет померк — девушку ловко перехватили, закутав в покрывало, и перекинули через плечо. Затем похититель побежал, и прежде чем, задохнувшись от страха Иве собралась с силами, чтобы завопить, ее уже поставили на ноги. Стараясь скорее скинуть с себя покрывало, она вдруг с удивлением узнала прозвучавший поблизости голос: