Переправа
Шрифт:
«И все-таки, — думает Рут, надевая самую красивую пижаму (она не покажется ему в серой), — он должен уехать». Пресса знает о ней. Им обоим меньше всего хочется, чтобы журналисты пронюхали, что полицейский, возглавлявший розыск Скарлетт Хендерсон, провел ночь с экспертом по костям. Она смотрит на Нельсона. Во сне он кажется гораздо моложе, суровые губы нежны. Рут вздрагивает, но не от холода.
— Нельсон, — трясет она его.
Он тут же просыпается.
— Что такое?
— Тебе нужно уезжать.
Он стонет.
— Который час?
— Почти
Он смотрит на нее несколько секунд, словно не узнавая, потом улыбается. Улыбка удивительно добрая, такую она видела всего раза два.
— Доброе утро, доктор Гэллоуэй.
— Доброе утро, детектив-инспектор Нельсон, — говорит Рут, — тебе надо одеваться.
Когда Нельсон тянется за брюками, Рут видит у него на плече татуировку — синюю надпись вокруг какого-то щита.
— Что у тебя за наколка?
— «Приморцы». Так называли мою команду в Блэкпуле. Наколол, когда мне было шестнадцать. Мишель терпеть ее не может.
Ну вот, он произнес ее имя. Мишель, превосходная жена, всю ночь нависавшая над ними, внезапно оказывается в этой комнате. Натягивающий брюки Нельсон как будто не сознает своих слов. «Может быть, с ним всегда так», — думает Рут.
Одетый, Нельсон выглядит другим человеком. Полицейским, незнакомцем. Подходит к ней, садится на кровать и берет ее руку.
— Спасибо, — говорит он.
— За что?
— За то, что была там.
— Просто исполняла свой гражданский долг.
Нельсон усмехается.
— Тебя нужно наградить медалью.
Рут наблюдает, как он достает из-под кровати свой мобильный. Чувствует себя странно отстраненной, словно смотрит фильм по телевизору. Но она не включает такие программы — предпочитает документальные ленты.
— Переберешься к своей подруге? — спрашивает, натягивая куртку, Нельсон.
— Да. Наверно.
— Поддерживай связь. Начнут докучать эти мерзавцы журналисты — тут же сообщи мне.
— Непременно.
У двери он поворачивается с улыбкой.
— До свидания, доктор Гэллоуэй.
И выходит.
Глава семнадцатая
Чувствуя, что заснуть уже не сможет, Рут встает и принимает душ. Глядя, как вода стекает с ее тела, думает о Нельсоне и задается вопросом, не устраивает ли она символическое очищение, смывая налет его прикосновений, его запах, его близость. Родители определенно хотели бы от нее этого. Окрестись, родись заново. На память приходит фраза из прошлого, когда она еще ходила в церковь: «Омытый в крови агнца». Она содрогается. Слишком похоже на автора писем. Размышляет о последнем письме с упоминаниями костей и плоти. Не предназначены ли эти упоминания ей?
Рут бодро вытирается и идет в спальню. Снимает постельное белье (еще одно символическое очищение?) и быстро надевает брюки и свитер. Потом достает сумку и начинает собирать одежду. Она последует совету Нельсона и несколько дней поживет у Шоны. Позвонит ей из университета.
Укладывая неэстетичную серую пижаму, Рут думает о Нельсоне. Он спал с ней, пытаясь изгнать из памяти ужас от обнаружения тела Скарлетт? Она не может ему нравиться при мисс Белокурой Супруге 2008. Нравится ли он ей? Если быть честной, да. Ее тянуло к нему с тех пор, как
«Перестань думать об этом, — говорит она себе, таща сумку вниз по лестнице. — Это случайность, которая больше не повторится». Повторение невозможно. Он женат, у них нет ничего общего. Лишь обстоятельства прошлого вечера вызвали эти чары. Отныне они будут только полицейским и экспертом, сотрудничающими профессионалами.
Флинт, мурлыча, трется о ее лодыжки, и Рут не знает, как с ним быть. Взять его к Шоне нельзя. Перемена места расстроит его, особенно после недавнего исчезновения Спарки. Придется попросить Дэвида кормить Флинта. Она помнит, как Дэвид сказал однажды, что не любит кошек, поскольку они убивают птиц, но не откажется же он давать Флинту еду в течение двух-трех дней? Эд и Сэмми вернулись в Лондон, и попросить все равно больше некого.
Еще только шесть часов. Рут готовит себе кофе и гренок (это ее первая еда за сутки, так она быстро похудеет до двенадцатого размера), садится за стол и наблюдает, как восходит солнце. Небо еще темное, но на горизонте светится тонкая золотистая полоска. Сейчас время отлива, и над болотами стоит легкий утренний туман. Вчера в это время они с Нельсоном только отправились на болота.
В семь часов Рут вдет к Дэвиду. Она уверена, что тот встает рано послушать птичий хор на рассвете или зачем-то еще. Уже светло, день холодный, ясный, небо омыто вчерашним дождем. Сегодня ничто не остановит журналистов. Нельсон прав — ей нужно уехать.
Дэвид долго не открывает дверь, но появляется, к счастью, полностью одетым. На нем непромокаемый плащ — похоже, он уже выходил.
— Извините за столь ранний визит, — говорит Рут, — но мне нужно уехать на несколько дней. Не могли бы вы покормить Флинта, моего кота?
На лице Дэвида появляется удивление.
— Флинта? — переспрашивает он.
— Моего кота. Не могли бы вы приходить и кормить его в течение нескольких дней? Я буду очень благодарна.
Дэвид как будто только теперь узнает ее.
— Рут, — спрашивает он, — вы участвовали вчера во всей этой драме?
Драма. Неподходящее слово для вчерашних событий на Солончаке. Вчера все казалось реальным.
— Да, — лаконично отвечает она. — Я нашла тело.
— Господи! — Дэвид выглядит глубоко потрясенным. — Какой ужас. Понимаю, почему вы хотите уехать.
— Вчера меня домогались журналисты. Я вынуждена ненадолго затаиться.