Перепутья
Шрифт:
На глазах с минуты на минуту должны были выступить слезы и он, оттолкнув Аристомаха, метнулся в одну из гостевых комнат. Быстрее, чем позора станет еще больше.
Там он и просидел всю ночь и все утро, пока не вернулся Цезарь и не забрал их всех на какую-то сходку к Ноннию Бальбу. Слова влетали в одно ухо и вылетали из другого, и Марк понятия не имел, зачем все это нужно.
У него были куда более серьезные проблемы.
В атрии дома Нонния Бальба было не протолкнуться. Конечно, этому столпотворению было далеко
Лица многих собравшихся Марк видел в первый раз в жизни.
Раскачивающийся из стороны в сторону Филон сидел в тени портика. Обняв себя руками, он повторял все тот же бред по кругу, как молитву богам, в то время как мама Ноннии нарезала вокруг него обеспокоенные круги. Самой Ноннии Марк нигде не видел, но, если бы увидел – он бы все равно не знал, что ей сказать.
Филон до дрожи пугал и его самого.
Цезарь быстро покинул их с Квинтом и мамой, и присоединился к дерганному Ноннию Бальбу и хмурому Лентуллу возле таблинума первого. Там рабы расчистили площадку для подобия ораторского возвышения.
Мама обнимала Квинта, а Марк украдкой бросал на них неприязненные взгляды до тех самых пор, пока Нонний Бальб не предоставил ему слово, и ему не пришлось выйти на импровизированное ораторское возвышение.
Повторять одно и то же по кто-его-знает-какому кругу Марку давно наскучило и, быстро изложив все то немногое, что он знал, он вернулся назад, а его место занял распушившийся от ощущения собственной важности Сципион.
Тот в полной мере наслаждался моментом – и пристальным вниманием всех собравшихся. До тех пор, пока в его рассказе появилось что-то новенькое, Марк успел задремать.
– …А потом нас нашел Филон, - голос Сципиона выдернул его из начинавшегося сна, - Он страшно удивился, сказал, что нам лучше не разделяться, если мы хотим найти выход. Ну, мы и пошли за ним.
Сципион выглядел как настоящий оратор, только тоги не хватало[1]. Пусть речь его и была сбивчивой, избавиться от навязчивого ощущения не выходило.
Скептический взгляд Нонния Бальба скользнул со Сципиона на Филона и обратно, и только потом он спросил:
– Филон вел себя нормально?
– Совершенно, - важно кивнул Сципион, - Мы же не идиоты, доверять бубнящему безумцу.
– Дальше что было?
Сципион пожал плечами:
– Мы искали выход. Ходили туда-сюда, пытались запомнить, где уже были и что вокруг изменилось. У Филона была какая-то странная схема и он постоянно в ней что-то рисовал. Я заглянул в нее один раз – там все было перечеркано, пойди пойми, где что, но он как-то понимал. Думаю, он давно этим занимался.
Сбоку от Марка Квинт покрепче прижался к маме и зажмурился. А ведь так хорохорился, пока они шли домой. Куда только
– Когда вы его нашли, он был один?
Сципион коротко кивнул.
– Он не рассказывал, что случилось с остальными его людьми?
– Почему? Рассказывал. Они открыли какую-то дверь – и оттуда на них что-то напало. Какой-то зверь. У Филона получилось отбиться и убежать, остальным… Не повезло.
Снова дверь… Марк уже начинал их бояться.
Нонний Бальб кивнул:
– Если уж в городе столько этого дерьма, в эпицентре точно еще хуже.
Смысл слов доходил медленно, но, когда дошел – Марк остолбенел.
Нонний Бальб ничуть не удивился сказанному Сципионом. Нонний Бальб все знал.
Все это время он все знал.
Захваченный недоверием ко всему миру, Марк резко обернулся к маме. Та продолжала с нежностью обнимать Квинта, на лице ее читалось умиротворение – и ни капельки удивления.
И она тоже.
Они все все знали.
Клеймили его фантазером, заставляли усомниться в собственном здравом рассудке, постоянно обвиняли во лжи, когда он говорил чистую правду – и при этом все знали.
Марку удалось усидеть на месте только огромным усилием воли.
– А что случилось потом? После чего он стал таким? – Нонний Бальб продолжал допрос Сципиона.
– Не знаю, - Сципион пожал плечами, - Просто в какой-то момент пуф, - щелчок пальцами, - И все изменилось. Коридоры перестали менять направление, пропал шепот, пропали тени. Все… Пришло в норму. А Филон, наоборот, - превратился в бубнящего безумца. Не знаю. Как будто долбанутым одновременно может быть только один. Или Филон, или весь мир.
– И вы все равно шли за ним?
– А что мы еще должны были делать? – вопросом на вопрос ответил Сципион, - Мы обещали Ноннии его найти!
До того стоявший в стороне Цезарь ругнулся, подошел к Ноннию Бальбу и что-то сказал ему на ухо. Нонний Бальб на мгновение глубоко задумался – и кивнул.
И этот туда же.
Марк насупился еще сильнее. Его в очередной раз обманули, и сейчас он точно знал, кто, где и в чем.
Больше он не собирался ни сдаваться, ни отступать. Даже если для того, чтобы получить ответы, ему бы пришлось ходить за Цезарем попятам несколько месяцев – так тому и быть.
Хватит с него этой бесконечной лжи. Он уже давно не глупый ребенок.
– Хорошо, спасибо, Публий Корнелий, - Бальб разомкнул руки, которые до этого держал замком перед собой, и обвел взглядом всех присутствующих, выбирая, кому бы предоставить слово следующему.
Больше всех наверняка мог рассказать Филон, но пока никому не удалось добиться от него ничего, кроме бессмысленного бормотания.
Одна мимолетная мысль – и по спине побежали холодные мурашки.
А что, если и его батя вернется таким же? Если вернется вообще...