Перепутья
Шрифт:
Рабов.
Давно позабытое слово откуда-то из далекого и дикого прошлого, хотелось бы считать – но реальность была такова, что рабство сохранялось и в современном мире. Разве что коллеги этих пиратов пересели с обычных кораблей на космические и базы их были не на островах, но на отдаленных карликовых планетах.
В голове не было ни единой идеи. На автомате Ал подошел к уткнувшейся в свои колени в углу Шимковой и, косо поглядывая по сторонам на других пленников, тихо спросил:
– Вы как? Не ушиблись? – присаживаясь рядом.
Она отрицательно покрутила головой,
– Все хорошо? – дурацкий вопрос, учитывая сложившиеся обстоятельства, но в голову больше ничего не шло.
– Хорошо?! – с надрывом отозвалась Шимкова, резко подняв голову, - Это ты называешь хорошо?! Мы сидим посреди чертового рабского рынка и ждем пока на нас найдется свой покупатель. Это, по-твоему, хорошо?!
– Мисс Шимкова, успокойтесь, - не поднимая голоса сказал Ал и слегка сжал ее предплечье, - Мы что-нибудь придумаем. Никакому идиоту не придет в голову вот так сразу нас покупать, мы даже не знаем местного языка.
– Да какая разница, знаю я язык или не знаю! – вскричала Шимкова, - Тебе вообще легко говорить, тебя никто в бордель не продаст!
Ал не нашелся, что на это ответить – и просто молча положил руку ей на плечи, слегка приобняв. Всхлипнув, она уткнулась в ладони, и ее спина содрогнулась.
Нужно было что-то делать – и чем скорее, тем лучше.
Сказать было проще, чем сделать.
Похожие друг на друга как под копирку дни сменяли один другой.
Охранники курсировали между клеток, периодически проводя по прутьям палками и выбивая мерзкий скрежет – когда чтобы угомонить слишком шумных, но чаще просто в назидание. Реже появлялись чисто и богато одетые люди, - покупатели, - но те всегда проходили мимо их клетки едва обратив на них внимание.
Ал несколько дней бездумно таращился на охранников прежде, чем заметить в их движениях паттерн. Еще несколько дней пристального уже наблюдения понадобились для того, чтобы запомнить их маршрут.
Тот самый мордатый мужик, который и привел их сюда, в очередной раз прошел мимо клетки на рассвете. На поясе его призывно позвякивала связка ключей.
– Что? На охранников засматриваешься? – неожиданный шепот сбоку стал оглушающим.
Половину слов на греческом Ал не знал, но оставшихся было достаточно для того, чтобы понять весь смысл фразы. Легенда, придуманная Джузеппе, все еще оставалась идеальным прикрытием, и, чтобы ей соответствовать, он сперва указал на свое ухо, а потом приложил указательный палец к губам.
Грек все понял без слов.
Уже когда охранник скрылся, Ал заговорил с ним первым. Нарочито поднимая голос, так, чтобы казалось, что звуки едва достигают его ушей:
– Я контуженный. Почти ничего не слышу.
– Я понял, - грек так же поднял голос, заглотив наживку, - Говорю, на охранников засматриваешься?
– Может быть, - уклончиво ответил Ал, - А тебе какое дело?
– Да так, - грек заискивающе усмехнулся, - Я вот думаю. Вечером он пойдет по тому же маршруту. Если мы свистнем у него ключи, до утра никто не хватится. Он всегда уходит последним. Никиас, - добавил он и протянул руку.
– Альбин, - Ал пожал протянутую руку.
И
Когда охранник скрылся в сторожке, а над островом взошла яркая полная луна, Никиас играючи открыл калитку, просунув руку сквозь решетку.
Они ступали аккуратно – так, чтобы не побеспокоить сон других пленников. Как последние крысы, но иначе было нельзя – выпустить всех значило обречь всех и себя в первую очередь.
Тяжелые двери, отделявшие их от долгожданной свободы, были закрыты на массивный замок, приколоченный сверху. В каморке охранников наверняка была лестница, но достать ее было невозможно, и немного подумав, они просто перелезли через невысокую и скользкую после недавнего дождя стену.
Когда ноги Ала коснулись грязи, сзади, из-за стены раздался шум и возбужденные крики.
Их побег вышел не таким тихим, как казалось – и время сузилось до тонкого туннеля.
Крики приближались. Остальные беглецы недоуменно переглядывались между собой.
– Валим! – во всю мощь легких проорал Ал, разом приводя их в сознание.
И они побежали. По пустынным, неосвещенным ничем, кроме полной луны, грязным улицам. Никиас быстро вырвался вперед и теперь задавал маршрут.
Сзади раздавался топот множества ног, оставляя только один возможный путь к отступлению.
– Ты знаешь, где здесь порт? – проорал Ал, обращаясь к бегущему впереди Никиасу.
– Я… Туда… И бегу, - отозвался тот, жадно хватая ртом воздух.
Запрыгнуть на первый попавшийся корабль, спрятаться среди грузов и молиться, чтобы их не нашли.
Счет шел на секунды. Шаги сзади неумолимо приближались, а вместе с ними и огоньки факелов. Шум прибоя едва пробивался сквозь стук сердца в ушах. Ал не знал, откуда в нем взялось столько сил – последние несколько десятков лет он только и делал, что сидел в кресле, раздавая приказы экипажу – и от былой сноровки, казалось бы, не осталось и следа.
Но все равно он до сих пор не упал в грязь носом от усталости.
Они пролетели сквозь дверь в городской стене даже не притормозив. Свет фонарей порта резанул по глазам, а шум неутихающей до конца даже глубокой ночью людской толпы заглушил шаги преследователей. Полностью положившись на Никиаса, Ал просто бежал за ним, лишь изредка оглядываясь назад, чтобы убедиться, что никто не отстал.
Вместо предсказуемого причала, Никиас почему-то завернул в какую-то грязную подворотню, а из нее – в еще одну, после чего остановился и сложился пополам, пытаясь восстановить дыхание.
– Пересидим здесь, - сказал он, когда способность говорить к нему вернулась, - Утром прыгнем на первый попавшийся корабль.
– Почему не сейчас? – от усталости и удивления Ал забыл, что прикидывался глухим, и вопрос вышел тихим.
Никиас ничего не заметил.
– Ты дурак что ли, Альбин? Кто посреди ночи отплывает?