Перерождение: Эффект Массы

Лерх Ирина

— Спрашивай. — я приглашающе махнула рукой, давя зёв.

— Какова причина столь трепетного отношения ко мне? — синие глаза опасно сузились, давая понять: сейчас он не примет никаких отговорок и ответ получит так или иначе. — У меня не та репутация, чтобы я мог вызвать симпатию и желание спасать меня.

О, Сарен наконец-то задал вопрос, который его мучал с тех пор, как он очнулся в лазарете "Кратоса". Долго же он ждал… Интересно, а он готов услышать истинный ответ? Полагаю — нет. Так что — обойдемся честным.

— Считаешь, мне

есть дело до твоей репутации? — я приподняла бровь, глядя в потемневшие синие глаза. Злится. — Сарен, не говори ерунды! Ты стал частью моего внутреннего круга еще до того, как я тебя увидела вживую. Что странного в том, что я решила тебя спасти?

— Странно то, что я вообще оказался в этом крайне узком круге.

— Поблагодаришь Найлуса при случае.

Сарен только качнул тяжелой головой, и вернул внимание на обзорный экран.

— Дело не только в нем.

Въедливый он… Вот как объяснить реальному Сарену, что он у меня вызвал симпатию и желание спасти ему жизнь будучи еще в виде компьютерного персонажа? Хорошее пояснение, ничего не скажешь… А, главное, очень понятное. Я прямо-таки представляю его реакцию на мои слова: "Знаешь, Сарен, а ты мне понравился еще в виде главного злодея компьютерной стрелялки. Мне так не хотелось тебя убивать, что я решила тебя спасти в реальности".

Покачав головой, я ответила:

— Просто прими как есть и спиши на выверты моей… не слишком стабильной психики.

— Звучит не особо обнадеживающе.

Я развела руками.

— Все мы, перерожденцы, немного того. Каждый по-своему и на собственный лад. Так что не пытайся найти здравый смысл там, где его нет.

— Иными словами, ты впустила меня в свой внутренний круг просто потому, что тебе так захотелось? — в хриплом низком голосе явственно звучал скепсис.

— Ага.

— И в каком же статусе? — иронично спросил он.

— А это ты сам решай.

Сарен от такого ответа и моей безмятежной улыбки поперхнулся воздухом и замолчал, не зная, что и ответить. Тоже мне, нашел что спрашивать и у кого… Меня сейчас устроит практически любой вариант, подразумевающий живого, здорового и психически стабильного Сарена Артериуса. Я столько сил, нервов и времени в него вложила, что просто не позволю ему сдохнуть или доиграться до безумия. А шансы есть. И чем дольше он тянет с формированием Якоря, тем сложнее ему будет его создать. Если в первые дни он мог зацепиться за что угодно, то чем больше времени проходит, тем ярче должно быть чувство или образ, который ляжет в основу нового императива.

Если этот гордый идиот не выберет Якорь до прибытия на Мнемозину, я погружу его в кому до возвращения на Цитадель. Нечего ему делать рядом со все еще активным Жнецом, пока он в таком состоянии…

До СБЦ летели в молчании. Сарен явно озадачился и задумался, ища подвох там, где его нет, а я, пользуясь моментом, задремала, с комфортом устроившись в большом для меня кресле, краем сознания следя за турианцем. Интересно, до чего он додумается?

Едва

ощутимый толчок приземления прервал хрупкий сон. Я заморгала, выпрямилась, глядя, как Сарен останавливает двигатели кара и отключает машину. Мы прибыли в СБЦ.

Через лобовое остекление, уже лишившееся функции сенсорного экрана, я заметила одну крайне занятную особу, без дела слоняющуюся перед массивными створками лифта. Вот уж про кого я забыла и не хотела бы вспоминать… Но, видать, не судьба.

— Сарен.

Турианец вопросительно склонил голову.

— Что мне будет, если я сверну ей шею?

В синих глазах промелькнуло удивление, но мгновенно исчезло, как только он проследил мой взгляд и понял, о ком идет речь.

— Ничего.

— Совсем?

— Разве что вызов к человеческому послу. — иронично ответил он.

От открывшейся перспективы меня перекосило.

— Мда… удовольствие непропорционально наказанию. Пусть живет.

Сарен чуть приподнял надбровный подвижный щиток, проявляя свое недоумение.

— Ты забыл, кто у людей посол?

— Доннел Удина. Я не забыл.

— Видимо, ты просто себе плохо представляешь, что такое Удина… Мне кажется, от одного его имени Спаратуса уже передергивает.

— Все настолько плохо?

— Захочешь — предоставлю шанс убедиться. Дам послушать прямое вещание… когда он со мной пожелает поговорить о ситуации с "Нормандией".
– я вздохнула. — Ладно… чует мое сердце, сия особа не просто так тут крутится.

Чуйка оказалась права. Стоило только мне отойти от аэрокара и, соответственно, приблизиться к высокой темноволосой женщине, вокруг которой вился дрон с камерой, как сия дамочка тут же оживилась и направилась ко мне. Сарен, зараза, остался в каре, и теперь с интересом за нами наблюдал, при этом не показываясь на глаза репортерше. Правда, его спокойный и слегка хищный интерес вызывал здравые опасения.

— Каллиса бинт Синан аль-Джилани, Вестрландские новости. — представилась бойкая особа, остановившись у меня на пути. — Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

Подавив острое желание сходу дать ей в морду лица, я приветливо улыбнулась и сказала:

— Смотря что за вопросы.

Репортерша оживилась.

— Наши зрители слышали о вас много сумасшедших историй, коммандер.

Я приподняла бровь.

— Вы ошиблись.

Каллиса слегка растерялась.

— Простите?

— Я не являюсь коммандером ВКС Альянса.

— Простите, Спектр.

Быстро врубилась. Реальная Каллиса куда как сообразительнее и проницательнее своего прототипа. Я благосклонно кивнула барышне.

— Итак, что вы хотели узнать?

Не смотря на мой вежливый тон, барышня сглотнула, но… решилась-таки начать репортаж. По счастью, это был не прямой эфир, а обычная запись, и велась она на камеру-дрон, которая сейчас, чуть слышно посвистывая, кружилась вокруг нас, ведя объемную съёмку.