Перерождение: Эффект Массы
Шрифт:
К концу последнего ящика вспомнили про щиты. Гаррус пожаловался, что Найлусу я уже поставила, а про него забыла… А скоро Вермайр. И лететь всего пять дней.
Кому из нас пришла в голову гениальная в своей маразматичности мысль заняться щитами сейчас? Не знаю. Не помню. Но факт остается фактом. Последнее связное воспоминание — яркие голубые расфокусировавшиеся глаза, картина искалеченного разума с великим множеством самонаведенных закладок… и глупый разговор:
— Гаррус, а у тебя мозги в закладках.
— Откуда? — удивился он.
— Сам наставил, болван! Снимать?
Буквально
— Снимай!
Дальше — сумбурная мешанина обрывков работы: расправляющая вуаль на ядре, поднимающийся первый щит, прорастающий Лабиринт на ядре личности, надежно укрывающий от поверхностного сканирования и силовой атаки, крепнущая вторая и третья вуаль, поднимающиеся опоры природного щита, истончающиеся и рассыпающиеся тяжи самопроизвольных закладок, рассасывающиеся стопоры на эмоциональной сфере и захлестывающий нас всех вал мощных, противоречивых, когда-то сознательно подавленных эмоций и чувств…
Разум медленно выплывал из сна и легкого похмелья. Первые звуки, которые я услышала и осознала: тихое биение чужого сердца под моей головой и размеренное ровное дыхание с едва слышным помуркиванием на выдохе.
Сонная хмарь выветрилась, и я, наконец, открыла глаза, постепенно осознавая ситуацию. Под щекой — горячие и твердые пластины, тепло тела, прижимающегося ко мне со спины и спокойное дыхание в район лопаток.
Оп-па… Какое доброе утро…
Я лежала на груди Гарруса, удобно устроив голову на твердых, но гладких пластинах естественной брони, обхватив его левой рукой за плечо и закинув ногу на бедра. Мне в спину чуть выше лопаток довольно сопел Найлус, обняв тяжелой сильной рукой за плечи и прижимаясь всем телом. И он явно не спал.
Прислушалась к телу. Было или не было? Приятная истома ясно дала понять — было! И было хорошо.
А самое обидное, что я… ПОЧТИ НИЧЕГО НЕ ПОМНЮ!
Размеренное дыхание сбилось, сердце застучало быстрее, а Найлус фыркнул смешком в лопатки.
— Я это сказала вслух? — тихо спросила я, и не собираясь шевелиться.
— Да. — сильная рука подгребла меня поближе.
Ой-ой, какие эмоции… Гаррус проснулся и осознал услышанную фразу.
— Совсем ничего не помнишь? — тихий вибрирующий голос, полный опаски и какой-то глухой тоски.
Я осторожно приподнялась, опираясь рукой о крепкие пластины естественной брони. Гаррус смотрел на меня пристально, словно что-то пытался найти и… боялся, что поиски увенчаются успехом.
Зря ищешь! То, что я весьма смутно помню сам процесс, это ж не значит, что я против… и от осознания ситуации буду сейчас биться в истерике, закатывать глазки и вести себя как малолетняя истеричная малахольная дура. Ой-ой… ужасть-то какая… подумать только… провела ночь с двумя мужчинами, ради которых я готова эту реальность раком поставить и наизнанку вывернуть! Эх, Гаррус… плохо ты меня еще знаешь. Найлус вон сходу понял. Лежит и получает удовольствие, с каким-то академическим интересом прислушиваясь к буре эмоций. Эмпат начинающий…
Вытянув руку я осторожно коснулась жесткой скулы. Теплый
— Что-то помню. — мурлыкнула я, с интересом разглядывая выразительное лицо. — Последнее, что сохранилось в памяти… — воспоминания послушно развернулись перед мои внутренним взором, во всей красе показывая… — Как я ставила тебе щиты… и… снимала… закладки… — глухо сказала я, чувствуя, как от ужаса волосы встают дыбом по всему телу.
Я резко выпрямилась, чуть ли не подлетев на месте. Великий и Неделимый! Я ЧТО ДЕЛАЛА?! Я поймала его взгляд и провалилась в разум. Не дай боги, если я что-то не то по пьяни сделала! Там же было…
От увиденной картины я… растерялась: четко структурированная защита, поднятые крепкие щиты, ровные вуали, полностью убранные самопроизвольные закладки и внушения… КАК ЭТО ВОЗМОЖНО?! Да там работы было дней на пять!
— Пьянка — это зло! — выдала я, а Найлус тихо муркнул смешком. — Но зло забавное. И, порой, полезное. — прикрыла глаза, пережидая запоздалый приступ паники. — Вы чем вообще думали, когда позволили пьяному в дым менталисту лезть в разум? — едва слышно прошептала я, безвольно сползая на кровать.
Гаррус чуть расслабился.
— Я тебе доверяю.
Доверяет он… да я сама себе в таком состоянии не доверяю! Я же с ЕГО мозгами работала! А если бы ошиблась? Чуть не так сдвинь понятия и ассоциации, и все… разум в разнос пойти может, если конфликт начнется…
— Это было… неосмотрительно!
Найлус перекатился на спину, заложил руки за голову и с интересом меня разглядывал. И никаких дерганий и душевных метаний. Полностью довольный взгляд.
— Найлус, ты, как самый нестеснительный, покажешь, что я забыла?
Гаррус смущенно заморгал. Найлус нахально ухмыльнулся.
— Не покажу.
Я приподняла бровь в немом вопросе, с интересом рассматривая вальяжно развалившегося турианца. Нет, я, конечно, могу перебрать память и вытащить все с подробностями чуть ли не посекундно… и даже сделаю это, дабы знать, что стерло из моей краткосрочной памяти истощение. Но чуть позже.
— Могу продемонстрировать. — и хитрая плотоядная улыбка.
От Гарруса пришла занятная волна эмоций… надо же… полная солидарность!
— Понятно все с вами. — я улыбнулась. — Полностью доволен произошедшим?
— Не совсем. Ты — не помнишь и было на пьяную голову. — легкое пожатие плеч. — А так — да. Вполне. — ирония во взгляде. — Не вижу…
Он запнулся, услышав тихое пиликанье инструментрона с левой руки. Своей и моей. Мы молча глянули друг на друга, синхронно развернули золотистый интерфейс. Входящий вызов, абонент…
— Советник Спаратус! — в один голос выдохнули мы.
Короткий ступор, осознание ситуации, и мы с матюгами подлетели на кровати под громкий смех Гарруса.