Перерождение в мире, что создала богиня разврата. Начало
Шрифт:
Желая взглянуть, всё ли хорошо с Дашей, я бросаю быстрый взгляд.
— Что? — Едва не выронив кинжал из-за шока, я наблюдаю за тем, как Даша держится за щупальце, что, пробив её шею на сквозь, в следующий момент разделяет тело пополам, отделяя в конце голову, на которой застыла гримаса страха.
Наблюдая, как щупальце проскальзывает внутрь головы через шею, меня вырывает желчью. Чувствуя навалившую безысходность и горечь за умерших друзей, я решаю отомстить. С трудом пробираясь во внутрь монстра, трясущейся
— Чёрт… нужно выбираться. — Пробормотал я, с трудом добравшись до края дыры и, наконец перебравшись, вывалился наружу, вновь окунувшись в зловонную жижу.
Случайно заметив друзей взглядом, я, не понимая, что мне делать, решил забраться на монстра, ведь больше я не мог находится в этом болоте, оно до омерзения было тёплым.
Наконец оказавшись на возвышенности, я решил поспать. Потянувшись к сапогам, я снял первый, за которым поспешил и второй. Из-за вечной влаги мои ноги вероятно разбухли и теперь безумно болели… не хочу боль. Подумал я, аккуратно развязывая тряпьё, что заменяло мне носки.
От увиденного меня вновь вырвало. Но почему… трясясь от боли, усталости, жажды и желания поесть, я не мог понять, как.
— Почему!? — С трудом держа кинжал в руке, я поднёс его к своим ступням.
Мои ступни теперь были домом для червей… не знаю, когда они успели. Но даже сейчас я не чувствовал боль. Лишь омерзение к себе и своему телу.
— Я не спас их… — Срезая пятку, корил я себя.
— Я ведь мог… — Глядя на кость, что тоже была дырявой, продолжил я.
— Мне нужно было атаковать правый бок… все были бы живы… — Решив срезать всё мясо со ступней, пробормотал я.
— Я ведь мог спасти Снорри? — Почти закончив, спросил я, чувствуя, как что-то под кожей поднималось всё выше по ноге вверх.
— Я хочу умереть…
Словно услышав мои слова, в следующий миг моё тело пробило щупальце.
— Ты жив? — Не видя своего обидчика, предполагая, что я попался тому же монстру, и он меня просто обманул, спросил я.
Но ответа не последовало, как и страха…
Поднимаясь все выше над землёй, я, казалось взлетал. И если бы не боль в груди и щупальце, что я вижу перед глазами, то поверил бы, что лечу…
Казалось, я смерился бы со всем, что мне было уготовано, лишь бы моя душевная боль прекратилась, но то, что появилось передо мной в следующую секунду, заставило забыть меня о боли и голоде, а также друзьях. Казалось, что я очнулся ото сна.
— Стой… Стой! Нет! Я хочу жить! Не нужно! Не-ет! — Вопя, ощущая лишь животный страх, я смотрел на око, что, словно изучая меня, скользило взглядом по моему телу.
Спустя секунду из вертикального зрачка в меня выстрелил луч, пронзив адской болью левое плечо, словно выжигая там знак.
И так сломленное
***
Так тепло… не похоже, что я лежу в той мерзкой жиже… Я умер?
Чистый воздух заполнил мои лёгкие, а столь обыденный ранее шелест листвы казался сейчас прекрасной мелодией, что, словно давно утерянная любовь, согрела мою израненную душу…
Глава 14: Отношения
С трудом продрав веки, я увидел яркий солнечный свет, что больно слепил мои глаза, заставив их выпустить слёзы.
Боясь спугнуть эти прекрасные ощущения живой природы, спустя десяток секунд я вновь решился открыть глаза, на этот раз не спеша.
Не успев даже вновь ослепиться, словно на заказ, надо мной нависла тень. С лёгкой опаской я наконец открыл полностью глаза и увиденное заставило мой мозг остановиться. Казалось, он хотел сойти на следующей остановке, не выдержав абсурда, ведь спасительную тень создал никто иной, как старый енот, что держал в руках детские женские трусики с котёнком на заду. Если я не путаю, то такие видел на Даше…
Точно, Даша! Вскрикнул я в голове. Друзья, как же они? Они живы?
Пытаясь осмотреться по сторонам, я лишь спугнул енота, что стоял у меня над головой, нечаянно заставив того бросить трусики и пуститься в бега. Ощутив тёплую ткань на своём лице, я нехотя вдохнул аромат трусиков полной грудью, полностью удостоверившись, что это Дашины. Значит, она здесь?
С трудом скинув трусики с лица, не понимая, почему же я не чувствую тела, я заметил ещё одного енота, что убегал в обнимку с моим кинжалом в кусты, громко смеясь на енотьем.
Ах ты ж пидр! Попытался выкрикнуть я, но получился лишь невнятный вопль.
Наконец осмотревшись, я понял, что их здесь было как минимум сотня, а то и больше! Услышав шарканья с другой стороны, я быстро повернул голову, ожидая увидеть, что же там они такого тащат. И, как оказалось, это был топор!
— Щщщ. — Прошипел я, пытаясь спугнуть чересчур пухлого представителя ловких лапок, что у меня, к счастью, получилось. Ссыкливый, видать, енот попался…
Спустя пол минуты округа вновь погрузилась в тишину, а тело начало болезненно колоть и наполняться теплом…
С трудом я поднёс руку к лицу, желая протереть глаза. Следом, скользнув вниз на грудную клетку слева, где я получил последнюю рану в том мире.
— Как и ожидалось… — Прошептал я, ничего не увидев. — Что же тогда это было?
Но следом, заметив шрамы, что из почти незаметных превратились в отчётливо белые, словно недавно зарубцевавшиеся, я ощутил ломающую боль всем телом, неожиданно выгнувшись грудью вверх, чуть не откусив себе язык.
— Ах ты ж блять. — Сквозь зубы прорычал я, надеясь, что всё вскоре закончится.