Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 2
Шрифт:
Из числа моих новых, личных рабов, предстояло создать новую городскую власть. Назначить на пустующие главенствующие в городе должности лояльных мне личностей. Множество пресмыкавшихся пред прошлыми элитами аристократов покинули город, предполагая, что он будет оккупирован и на улицах на них начнётся охота. Однако, благодаря содействию городских властей, местных жителей и уцелевшей после побоища знатных сынов резни удалось избежать.
Били точечно. По районам банкиров, спонсировавших мятеж, по виллам, особнякам, резиденциям знати, оскорбившей меня своими письмами. В общем, благодаря идеально сложившимся обстоятельствам и полному разгрому, в
Прошлый правитель и его родичи получили эти земли от императора, и я, как представитель рода, не мог забрать подаренное кем-то из моих родичей, носивших титул императора. Отнять эти земли силой, означало украсть подаренное нашей семьёй, а это уже неслыханная дерзость и неуважение к предкам, за которое с меня точно спросят как первый, так и второй принц, если, конечно, выживут после разборок между собой.
По итогу, пришлось поступить с городом и местными элитами так…
Власть над наделами перешла младшему сыну бывшего правителя этих земель, что лично прирезал своего отца и присягнул мне на верность. Для большего стимула выполнять мои поручения и приказы, сёстры и мать новоиспечённого правителя были отправлены в Нивград в качестве заложников. Ибо парень показался мне уж слишком умным, смекалистым и решительным, требовалось обезопасить себя. Также, в качестве извинения нам передали пару деревень, прилегавшие к ним поля и работавших на тех крестьян.
И, разумеется, лично для меня новоиспечённый правитель пообещал совершенно бесплатно, за счёт своей семьи поставлять в Нивград небольшие партии рабов: «В знак уважения и благодарности».
Победа есть победа… — Не скрывая радости от того, что в этой битве не погибло ни единого моего солдата, пил вместе с сильнейшими воинами, попутно с опаской поглядывая на Гвиния, беспокоившего меня своим очень мрачным, и не сулящим чего-либо хорошего видом.
Авгу*ста и Августа*. — * — ударение на У и на А.
Глава 17 — Ночные кошмары
Никогда не думал, что войну можно назвать отдыхом. Отправляясь в поход предполагал столкновения со множеством лишений, тягостей, невзгод. Думал, как и мои бойцы буду переживать совместные утраты, вместе с ними делить скорбь, а после, переломив хребет врагу, вместе с остатками своей армии встречу сладостную победу.
Больше тысячи моих врагов погибло, стольким же уготовано рабство. А у меня из потерь только всадник на хромой лошади, что в ночь битвы влетел в овраг и сломал себе обе руки, да старый пьянчуга ополченец, забухавшийся в местном трактире и словивший на радостях сердечный приступ.
Люди всегда умирают, и мне удалось свести их потери к минимуму, а значит я поступил правильно, так ведь?
Попытавшись отодвинуть жалость к семьям, что никогда более не увидят своих мужчин. За сутки до нашего выдвижения обратно в Нивград отправил домой гонца. Требовалось как можно громче раструбить о нашей сокрушительной победе, а также дать гражданам моего города мысль о их собственном превосходстве над другими и личной значимости. Поднять мораль горожан, их патриотическое настроение, ведь когда придёт первый принц, чем больше на стенах будет ополченцев, тем более выгодные условия я смогу выторговать для себя и своего Нивграда.
Посыльный справился с работой на отлично и в корне передал всю суть моего обращения служителям мэрии. Зорфа, икшавшаяся среди бродяг, отлично выполнила свою задачу. Сегодняшний день, — день
Ещё на подъезде меня позабавило, что на полях вокруг Нивграда не осталось и цветочка, а уж когда мы въехали в город, так я и вовсе изумлённо охнул. Едва справлявшаяся стража с трудом расталкивала визжащих и махающих нам цветами горожан: мужики до хрипоты орали, восхваляя императора и воинов Нивграда; падкие до денег женщины осыпали входящих цветами и когда те заканчивались, разрывая тряпичные одеяния с голой грудью наперевес бросались в объятья шедших в колонне ополченцев. Ну а я, двигаясь впереди, в своих всё также натиравших зад латах, не скупясь разбрасывал во все стороны медные монеты.
Радости людей не было предела, по всему пути, от ворот до мэрии нас преследовали плачущие с цветами старики, благодарившие почившего бога нашего императора за то, что тот смилостивился и защитил в бою их отпрысков. Впереди стариков бежали маленькие детки, что в припрыжку двигаясь за армией, подбирали с земли цветы и вновь и вновь, хохоча, подбрасывали те в воздух, рассчитывая получить в свою сторону горстью очередных медных монет.
— Славься империя, славься властитель наш принц Карл! — скандировала нищая и благодарная толпа, до селе никогда ещё невидавшая такой щедрости от своих господ. «Никто не разбрасывается деньгами» — Отговаривая меня от данной афёры твердила Августа, «Какой смысл менять цветы на спиртное»? — непонимающе бубнел Гвиний.
Мои дорогие скупердяи только сейчас, глядя на преисполнившихся гордостью солдат и аристократов, никогда не видевших таких почестей и встреч, наконец-то поняли, как порой легко и недорого можно купить чью-то любовь.
Убив в мэрии весь день и вечер на распределение трофейных средств, лишь когда луна уже стала опускаться, волоча ноги, забив на ужин и продолжавшееся в городе гулянье, рухнул одетым в свою постель, и если бы не мои многочисленные слуги, в том числе рабыни, то так в одежде бы и уснул. Картина произошедшего несколькими днями ранее из раза в раз приходила ко мне в дурных снах.
Сначала это были нашпигованные стрелами покойники, что как по команде некроманта поднялись и атаковали нас в спину. После, со мной говорили повешенные по приказу Гвиния дворянские сыны, что со сломанными шеями и закатившимися глазами проклинали меня со своих столбов.
А ещё… Ещё крик, женский крик одной из дворянок, что пытаясь отомстить за мужа, кинулась на меня с ножом, позабыв, что за спиной той двое дочерей. Стража скрутила ту, поставила раком, а после получила приказ, показавшийся даже мне слишком жестоким. Разгневанная Августа, указав мечом на двух девиц восемнадцати лет, приказала своим бойцам раздеть их прямо на глазах у матери, а после, запустив в резиденцию пять десятков ополченцев, отдала сначала дочерей, а после и непокорную мать на растерзания толпе. Смотреть на их слёзы и крики долго не смог, и кода пятьдесят мужиков принялись пихать свои члены во все женские дыры, развернулся и вышел.