Перерождение

Корнякова Татьяна

***

Я никогда не болела, никогда не попадала в больницу и никогда не теряла сознание. Я всегда была здоровой, сильной и выносливой. Я терпела боль последние две недели. Но, кажется, пришло время сдаться. Неужели я умираю? Такого быть не может. Или я потеряла рассудок? Такого тоже не может быть. Но я знаю точно одно: нужно позволить боли поглотить себя. Тогда станет легче. Я не знаю, сколько времени была без сознания. Не знаю, как рано меня нашли родители, не знаю, где я сейчас нахожусь. Новых картинок не было. Я просто отключилась. И во время отключки мне стало намного лучше. Наверное,

так и должно было быть. Почему я не могу понять, что со мной происходит? Почему это вообще происходит со мной? Именно со мной. У остальных нет такого. Я русалка, у меня есть сила льда, я очень быстро плаваю. Вроде не отличаюсь от своих подруг. Почему же меня убивает головная боль и снятся какие-то страшные сны, похожие на видения? Эти видения… Я бы их назвала тёмными. Может, во мне есть часть тьмы?

Может, поэтому со мной происходит что-то нечто странное? Может, я должна перейти на сторону тьмы? Боже, что за бред я несу? Я точно потеряла рассудок.

Через какое-то время я чувствую, как боль полностью утихает, а по телу проходит что-то лёгкое и успокаивающее. Ясно, мне вкололи болеутоляющее. Значит, сейчас я нахожусь в больнице. Интересно, как долго я здесь лежу, не приходя в себя? Мне нужно проснуться. Почему я не могу открыть глаза? Это же очень просто. Я могу думать, но почему же не могу проснуться? Надо успокоиться, расслабиться и открыть глаза. Я смогу, я справлюсь. Я не в коме, я просто потеряла сознание, или же я просто сплю? Это очередной сон, и я скоро очнусь, верно? Нет, это не сон. Я не сплю. Я живая. И я справлюсь!

Неожиданно я снова начинаю чувствовать ноющую боль в голове. Передо мной снова всплывает город, яркий красочный квартал, музыка в жанре джаз. Что это за город? Подобные карнавалы есть в Бразилии, но этот город не бразильский. Что же это за город? Джаз, джаз, джаз. Джазовая музыка появилась в девятнадцатом веке, насколько я помню (не зря целыми днями учила историю). Появилась она в Америке. Но есть только один город, в котором возник джаз. Джаз, карнавал, квартал. Много людей, сплошные развлечения, обилие алкоголя, танцев и музыки. Кажется, Французский квартал… Французский… Его назвали в честь тех, кто открыл этот город. Орлеан. Да! Это Новый Орлеан!!! Именно этот город возник в моей голове! Но для чего? Мне срочно нужно проснуться! Проснись, Эмма! Проснись! Внезапно картинка исчезает, боль утихает, с моих губ снова срывается пронзительный крик, и я открываю глаза.

Яркий свет ослепляет мне глаза, и я жмурюсь. Несколько секунд я ничего не вижу и не слышу, словно выпадаю из реальности. До меня доносятся голоса. Кто-то зовёт меня. Пытаюсь сконцентрироваться на том, что сейчас происходит. Глубоко вздыхаю и смотрю вперёд.

— Эмма! Эмма! Эмма! — кричит кто-то.

Этот голос я всегда узнаю. Чьи-то мягкие руки обхватывают меня, и я растворяюсь в тёплых объятиях мамы. Она здесь. И не только она. Здесь мама, папа, брат Элиот и, конечно же, Белла, Клео и Рики. Они здесь.

— Медсестра! — кричит папа, ведь мама сейчас не в силах что-либо сказать, — медсестра, срочно идите сюда!

Я крепко обнимаю маму, всё прижимаясь и прижимаясь к ней. Раньше у нас с мамой были холодные отношения. Мы очень мало общались.

Сначала школа и спортивная секция, а потом работа. Эх… Знала бы мама, какую страшную тайну я от неё скрываю. Но сейчас, находясь в её объятиях, мне становится хорошо. Она с такой нежностью, с такой заботой держит меня, пытаясь успокоить. Я даже не заметила, что всё это время кричала как сумасшедшая.

— Эмма, милая, успокойся, — шепчет мне мама и сжимает мне руки. — Дыши глубже, всё хорошо. Я здесь.

Я пристально смотрю на свою маму. Она мне улыбается и своей рукой смахивает застывшие слёзы с моего лица. Я успокаиваюсь.

— Всё хорошо, — шепчет она.

— Эмма, мы с тобой, — отзывается Белла.

Через минуту в палату заявляется медсестра. Она измеряет мне пульс, давление, проверяет температуру тела.

— С тобой теперь всё нормально, — заключает она и вручает мне какие-то таблетки. — Это витамины. Принимай их каждый день.

— Хорошо, — отвечаю я.

Медсестра, мама, папа и брат выходят за дверь о чём-то поговорить. Клео, Белла и Рики тут же усаживаются возле меня.

— Что со мной было? — спрашиваю я.

— Тебя нашли на кухне, — начинает Клео, — ты была без сознания.

— А ещё из твоих глаз текли обильные горячие слёзы, а руки были холодные как лёд, — добавляет Рики.

— Правда? — удивляюсь я. — И сколько же я была без сознания?

— Почти сутки, — отвечает Клео.

— Сутки? — снова удивляюсь я. — Никто не узнал обо мне, вернее, о моей сущности?

— Нет, — говорит Белла, — твои родители позвонили сначала в скорую помощь, а потом нам. Мы сразу же пришли.

— Эмма, что произошло с тобой? — серьёзно спрашивает Клео. — Ты уже две недели сама не своя.

— Да, — соглашается Рики, — унылая, грустная, скучная.

— Что с тобой случилось? — спрашивает Белла. — Скажи нам. Ты можешь нам доверять.

— Всё… — начинаю я, но меня тут же обрывают.

В палату заходят родители, брат, медсестра и врач. Врач ещё раз полностью осматривает меня.

— Доктор, из-за чего Эмма могла потерять сознание на такое долгое время? — интересуется мама.

— Обычно люди теряют сознание по разным причинам, — говорит врач немного нудным голосом. — В случае Эммы, она могла потерять сознание из-за шока. Глубокого шока.

— Шока? — удивляется папа, — например?

— Эмма, что ты помнишь перед тем, как потеряла сознание? — спрашивает у меня доктор.

После этого вопроса все пристально на меня смотрят.

А что я могу им сказать?

— Мне приснился кошмар, — отвечаю я. — Мне стало очень плохо, и я пошла на кухню, чтобы попить воды. И больше я ничего не помню.

— А ты помнишь сам кошмар? — спрашивает медсестра.

Я запомнила этот сон наизусть. Я могу рассказать его в любой момент. Я помню каждую деталь, каждую мелочь, каждое слово, каждое действие.

— Нет, — отвечаю я, — я не помню кошмар.

— Ладно, — улыбается доктор, — могу вас уверить, с Эммой всё хорошо. Порой такие обмороки случаются с подростками. А если снятся кошмары… Советую меньше смотреть фильмы ужасов.

— Я их не смотрю, — возмущаюсь я.

— И какие же вы нам дадите указания? — интересуется мама.