Перерождение

Корнякова Татьяна

— Ну знаешь, я иногда закалываю своих братьев и сестёр, чтобы они замолчали, — замечает Клаус и усмехается.

— Может, ты и меня заколешь? — хмыкает Фрея и с вызовом смотрит на Клауса.

— Прекратите! — подает голос Элайджа и встаёт между братом и сестрой. — Не надо искать виноватых.

— Да брось, Элайджа, — смеётся Фрея. — Разве тебя устраивает позиция Ника? Тебя он тоже закалывал. Он убил Финна.

— Финн получил по заслугам! — восклицает неожиданно Кол. — Он мне никогда не нравился.

— Он предал семью, — добавляет

Клаус уже более спокойным голосом. — Предал тебя, Фрея. Между прочим, из-за него ведьмы пытались убить тебя. По его приказу.

Фрея замолкает. Я даже представить не могу, что она сейчас чувствует. Я приподнимаюсь. Передо мной всё кружится. Я пошатываюсь, и меня придерживает Кол.

— С тобой всё хорошо? — спрашивает он, хмурясь.

— Да, — киваю я.

С каждой секундой мне всё кажется, что стены старого здания перекрывают кислород к моим лёгким. Мне становится тяжело дышать. Я мигом расстегиваю кожанку и смотрю на свою рану. Она не заживает. Исцеление даже не начиналось. По-прежнему течёт алая кровь. Я осторожно касаюсь раны и шиплю. Жгучая боль. Майклсоны и Белла в недоумении смотрят на меня. Я и сама ничего не понимаю.

Вспоминаю все моменты из битвы. Я пронзила себя клинком, когда сняла кольцо и началось полнолуние. Как раз начался ритуал. Он мог бы легко закончиться, если бы вовремя не пришёл Клаус. Потом я снова надела кольцо, и должно было начаться исцеление. Что же не так?

Я снова пошатываюсь. Передо мной всё плывёт, а глаза словно застилает пелена.

— Что с тобой делал Финн? — резко спрашивает Клаус.

— Он мучил меня аконитом, — медленно говорю я, с трудом дышу. — Потом он сказал, что я готова к ритуалу и…

— Что ещё? — требовательно спрашивает Клаус и пристально смотрит на меня.

Я хмурюсь. Пытаюсь всё вспомнить, но в голове лишь обрывки, смутные воспоминания. Боль мешает сосредоточиться. Да и вспоминать не хочется. Не хочется вспоминать те ужасные минуты, когда аконит прожигал кожу, доводил её до покраснения, а кровь кипела. В те минуты хотелось потерять сознание, чтобы хоть на время перестать чувствовать эту боль.

Я помню, как мне вонзили иглу. Я подумала, что это наркотик, чтобы я перестала соображать. Нет, это был не наркотик.

Когда я убивала Финна, он сказал мне: «Увидимся в аду». Он знал, что делает. Ответ становится очевиден.

— Яд, — уверенно произношу я. — Он ввёл мне яд на случай, если всё пойдёт не по плану.

Клаус злится и поворачивается к Фрее.

— Говоришь, он ни в чем не виноват? — фыркает он.

Фрея молчит. Клаус подходит ко мне и прокусывает своё запястье. Снова мне приходится пить вампирскую кровь. От неё мне становится легче. Боль отступает, и снова я могу свободно дышать. Только одна проблема: рана не затягивается. Боли нет, а рана осталась. Что-то не так.

— Фрея, кажется, понадобится твоя помощь, — произносит Элайджа.

— Ник, отнеси её в соседнее помещение, — оживается Фрея, — я иду на кладбище. Если ведьмы

ничего не разрушили, то там остались книги о ядах и противоядиях.

— Хорошо, — кивает Клаус.

Фрея быстрым шагом выходит из здания. Клаус подхватывает меня на руки и несёт в другую старую комнату, где находится такой же старый пыльный диван. Ник аккуратно укладывает меня. Рядом стоят Элайджа, Кол, Белла, Ева и Ребекка. Бекка до сих пор не понимает, что происходит. Такое ощущение, что она полностью погрузилась в себя и свои мысли. Она молчит, никак не реагирует на происходящее, и изредка из её туманных глаз капают слёзы. Она подавлена. И она пытается держать себя в руках и не сойти с ума.

Клаус прощупывает мой пульс.

— В норме. Но ты вся горишь, — замечает он.

— Я не знаю, что со мной, — говорю я, — несколько минут назад со мной все было хорошо, я чувствовала себя прекрасно.

— Финн ввёл яд, признаки которого проявляются не сразу, — произносит Кол. — Продуманный ход. Как хорошо, что ты убила его раньше…

— И тем самым сделала ему одолжение, — фыркаю я.

— Что будем делать? — спрашивает Белла.

— Дождемся Фрею, — отвечает Элайджа. — Она принесёт все необходимое, и мы узнаем, какой яд ввёл Финн.

— А что, если в книге нет такого яда? — предполагает Белла.

— Есть, — уверенно произносит Элайджа, — в книгах Фреи есть всё.

Время тянется медленно. Лечебное действие вампирской крови заканчивается, и боль возвращается. В голове всё звенит, снова дыхание становится прерывистым, вдобавок меня сковывает холод. Меня знобит. Я ёжусь и закутываюсь в свою кожанку. Случайно задеваю ладонью рану и шиплю от боли.

— Тебе снова нужна кровь, — произносит Клаус и опять прокусывает запястье, — пей.

Мне ничего не остаётся, как снова пить вампирскую кровь, чтобы хоть на время приглушить эту боль. Эдакое болеутоляющее.

Мы ждём Фрею. Проходит уже не один час. За это время я успеваю принять кровь не один раз. С каждым разом её лечебный эффект ослабляется, а мне становится только хуже. Я не знаю, что со мной происходит. Меня бросает то в жар, то в холод. Никто не знает, чем мне помочь. Кровь почти не помогает. Иногда появляются приступы дикой жажды, и Белла носит мне стакан воды за стаканом. В одну минуту я вся горю, в другую — дрожу от жуткого холода. Мне становится страшно. Охватывает паника. Пытаюсь держать себя в руках и не заплакать. Не могу этого позволить.

Вскоре возвращается Фрея. В руках она держит три книги и сумку со своими магическими штучками. Ведьма раскладывает всё это на старый стол.

— Хейли, — обращается она ко мне и присаживается рядом, — опиши свои симптомы.

— Больно дышать, — отвечаю я, — жар, холод, паника, боль во всем теле.

Фрея выслушивает и раскрывает книгу. Ко мне подходит Белла и прикладывает к моему лбу мокрую повязку. Я глубоко вздыхаю.

— Ты же сможешь её излечить? — спрашивает Белла у Фреи.