Перерождение
Шрифт:
«Чертов Техас! — подумал Уолгаст. — На целый день здесь застрянем!»
— Это можно устроить, — проговорил он вслух.
— Тогда устраивайте, агент Уолгаст! — кивнул начальник тюрьмы, протягивая ему документы.
Уолгаст с Дойлом вернулись к машине, забрав оружие у входа для посетителей. Брэд позвонил на денверский номер, через станцию прямой конфиденциальной связи попал на криптозащищенный телефон полковника Сайкса и доложил о посещении тюрьмы. Сайкс разозлился, но обещал принять меры.
— Мне нужен максимум день. Никуда не отлучайтесь, ждите звонка и заставьте Энтони Картера подписать соглашение. Кстати, вполне
— Какие еще изменения?
— Я сообщу, — после секундного колебания ответил Сайкс. — Главное — подпись Картера.
Уолгаст с Дойлом поехали в Хантсвилль и сняли номер в мотеле. Упрямство и несговорчивость начальника тюрьмы не были для них неожиданностью: подобное случалось и раньше. Досадно, конечно, торчать в Хантсвилле, но тут уж ничего не поделаешь. Еще несколько дней, максимум неделя, — и Картер вольется в «Проект Ной», а с лица земли исчезнут все следы его существования. Даже начальник тюрьмы начнет клясться, что никогда о нем не слышал. Разумеется, кто-то займется мужем убитой, тем самым адвокатом из Ривер-оукс, который теперь в одиночку растит двух дочерей, только это Уолгаста уже не касается. Наверняка появятся свидетельство о смерти и поучительная история о сердечном приступе, быстрой кремации и свершившемся правосудии. Впрочем, какая разница, ведь к тому времени Уолгаст уже выполнит свою работу.
До пяти вечера Сайкс так и не позвонил, и Уолгаст с Дойлом, переодевшись в джинсы, отправились ужинать. После непродолжительных раздумий выбрали стейк-хаус на оживленной улице между «Бест-бай» и «Костко». Кафе оказалось сетевым, что давало дополнительный плюс: агентам на спецзадании рекомендуется сливаться с толпой. Если Уолгаста задержка нервировала, то Дойла, судя по всему, не очень. Сытный ужин, свободное время в незнакомом городке, каждый шаг оплачивается щедрым правительством — чем не малина? Дойл расправился с огромным, толстым, как бревно, бифштексом, Уолгаст погрыз ребрышки, рассчитался по счету — наличными, в кармане всегда имелась пачка новеньких банкнот, — и оба пересели в бар.
— Думаешь, Картер подпишет? — спросил Дойл.
— Куда денется, — отозвался Уолгаст, гремя льдом в стакане с виски.
— Да, с вариантами у него не густо: либо мы, либо инъекция. И тем не менее… — Дойл нахмурился. Уолгаст знал, что на уме у напарника: вряд ли тех, кто подписал соглашение, ожидало что-то хорошее. Иначе почему нужны именно приговоренные к казни, люди, которым нечего терять?
— И тем не менее, — согласился он.
Над барной стойкой стоял телевизор. Спортивный канал транслировал баскетбольный матч между «Рокетс» и «Голден стейт». Некоторое время друзья смотрели молча: игра только началась, и игроки обеих команд лениво обменивались пасами, лишь изредка бросая мяч в кольцо.
— Есть новости от Лайлы? — полюбопытствовал Дойл.
— Угу, — нехотя отозвался Уолгаст. — Она замуж собралась.
— Замуж? — Дойл сделал большие глаза. — За того типа? За доктора?
Уолгаст кивнул.
— Надо же, какие быстрые! А ты молчал… Господи, неужели она на свадьбу тебя пригласила?
— Не совсем. Прислала письмо по электронке, в известность поставила.
— А ты что?
— Ничего, — пожал плечами Уолгаст.
— Ты никак не отреагировал?!
Уолгаст отреагировал, еще как отреагировал, но распространяться об этом не желал.
«Дорогой Брэд! — писала
— А как мне реагировать? Мы же разведены, Лайла вольна делать, что ей заблагорассудится. — Ну, ты идешь? — Уолгаст залпом допил виски и вытащил еще несколько купюр.
Дойл обвел взглядом обеденный зал. Когда они с Уолгастом пересаживались в бар, стейк-хаус практически пустовал, а сейчас посетителей прибавилось. Стайка девушек сдвинула три стола, они не пили, а буквально хлестали «Маргариту» и громко болтали. Неподалеку находился университет имени Сэма Хьюстона, и Уолгаст решил: это студентки или служащие какой-нибудь конторы. Мир может катиться в ад, но «счастливый час» никто не отменит, и в Хантсвилле, штат Техас, красотки по-прежнему будут собираться в барах. Девчонки вырядились в обтягивающие блузки, джинсы с низкой посадкой и жадно поглощали «Маргариту». Одна из них, полноватая, сидела к агентам спиной, и низкие джинсы позволяли разглядеть сердечки на трусиках. Уолгаст не мог сказать, чего хочет больше: присмотреться внимательнее или прикрыть чем-нибудь бесстыдницу.
— Пожалуй, я задержусь, — задумчиво произнес Дойл, приподнимая стакан, словно для тоста. — Баскетбол посмотрю.
Уолгаст кивнул. Ни жены, ни даже постоянной подружки у Дойла не было. Вообще-то агентам рекомендуется свести контакты к минимуму, только разве он имеет право контролировать, чем занимается Дойл по вечерам? Брэд почувствовал укол зависти, но быстро его подавил.
— Ладно, только помни…
— Да, да, конечно! — закивал Дойл. — Как советует медвежонок Смоуки, «в лесу не курить, не сорить, девочек, пардон, белочек, не обижать»! В данный момент я торговый представитель индианапольской фирмы. Мы оптоволоконную технику производим.
Девушки разразились оглушительным смехом, в котором Уолгасту явственно слышалась текила.
— Славный город Индианаполис, — проговорил Уолгаст. — По крайней мере, лучше, чем этот.
— Ну, я бы так не сказал, — с озорной улыбкой отозвался Дойл. — Уверен, мне тут понравится.
Уолгаст выбрался из ресторана и зашагал к мотелю. Телефон он на ужин не брал — имеют же они право спокойно поесть! — но по возвращении пропущенных вызовов не обнаружил. После шума и суеты стейк-хауса тишина давила на уши, и Брэд пожалел, что не остался с Дойлом. Впрочем, сейчас его душой компании не назовешь. Он разулся, прямо в джинсах упал на кровать и включил баскетбольный матч, хотя ни за одну из команд не болел. Нужно хоть как-то отвлечься! Увы, не получилось, и вскоре после полуночи (в Денвере одиннадцать, поздновато, но какого черта!) он сделал то, что поклялся себе никогда не делать, — набрал номер Лайлы.
— Алло! — ответил мужской голос.
— Дэвид, это Брэд.
— Слушай, уже поздно, — после небольшой паузы заявил Дэвид. — Что ты хотел?
— Лайла дома?
— Она устала! — отчеканил Дэвид. — У нее был тяжелый день.
«Знаю, что устала, — подумал Уолгаст. — Как-никак шесть лет с ней в одной постели спал!»
— Ну позови ее к телефону, а? — вслух попросил он.
Дэвид вздохнул и грохнул по столу ни в чем не повинной радиотрубкой. Зашуршали простыни, и Уолгаст услышал: «Это Брэд! Ради Бога, пусть в следующий раз звонит в нормальное время!»