Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды
Шрифт:
"Применимо к Самости, это могло бы означать: "Самость подчинена вам, однако, с другой стороны, управляет вами. Она зависит от ваших собственных усилий и вашего знания, но превосходит вас и включает в себя всех тех, кто оказывается схожими в устроении своего разума". Это имеет отношение к коллективной природе самости, поскольку самость составляет целостность личности."[99]
Путь воина — гармония и равновесие. Воин ищет установления отношений между интересами эго и интересами Самости, включая все персонажи бессознательного, которые в нем возникают. Этот путь парадоксов и напряжения, путь, при котором сохранены противоположности. Воин переживает крайнюю степень свободы и в то же время чувствует себя слугой, он знает полноту жизни и одновременно близок
Мы видели равновесие воина, символизированное у индейцев Сиу использованием трубки. Мы должны также понять, что оно имеет прежде всего динамический, а не статический характер. Барбара Мейерхофф обсуждает это динамическое равновесие в культуре Хуичоли в своей книге "Охота за пейотом". Она подняла вопрос о различии понятия равновесия у индейцев Нахуа и в Западной культуре, который, в свою очередь, рассматривает Рафаэль Гонзалес. Последний замечает:
На Западе "золотой серединой" всегда является условие компромисса, достигаемое разумом. Equilibrio в мире Нахуа оказывается чем-то другим, более динамичным. Это напряженное равновесие, возникающее не через компромисс, а как столкновение двух или более безусловных и безудержных сил, которые примиряются не тем, что удерживают раскачивание на грани хаоса и разрушения, и не вследствие причины, разумного основания, а случайным опытным путем. На Западе "золотая середина" стремится и достигает комфорта; у Нахуа equilibrioозначает достижение смысла. [102]
Алхимики выражают это динамическое чувство равновесия с помощью таких выражений, как "непримиримый мир", "сладкая рана", "кроткое зло".[103]
Сновидение и Активное Воображение
Как-то Карлос пожаловался, что с той поры, как он пережил встречу с Мескалито, его мучают "яркие сны и кошмары", и дон Хуан убедил его учиться сновидению. [104] Согласно дону Хуану сновидение — это способ взаимодействия с гиперактивностью нагуального (бессознательного). Это прямая аналогия тому, что Юнг называл активным воображением, — "наилучшее средство… уменьшить чрезмерную продукцию бессознательного"[105] — в нашем случае ночные кошмары Карлоса.
Сновидение или активное воображение являются деятельностью, в которой тонкое равновесие управляемой непринужденности воина достигает своего апогея. Если по причине беспокойства контроль слишком высок, тогда сознание сужено, а бессознательные образы не могут проявиться и раскрыться. Если же, однако, непринужденность слишком велика, то человек просто засыпает или же само эго делается бессознательным и человек не может вспомнить само переживание.
Как в сновидении, так и в активном воображении сознательная личность активно участвует в развертывании бессознательного процесса, либо вводя сознание непосредственно в само сновидение или включая его на период после пробуждения. В обоих случаях человек ожидает, что будет участвовать в сновидении или фантазии так, как он привык это делать в другое время. Описывая такой процесс, Юнг замечает:
Вы начинаете с любого образа… Созерцаете его и внимательно наблюдаете, как разворачивается или изменяется сама картинка. Не пытайтесь превратить ее в нечто, ничего не делайте, а просто наблюдайте, каковы ее спонтанные изменения. Любая ментальная картина, созерцаемая вами таким образом, будет рано или поздно изменяться путем спонтанных ассоциаций, которые и приведут к легкому изменению самой картины. Вы должны тщательно избегать нетерпеливого перепрыгивания от одного предмета к другому. Задержитесь на одном выбранном вами образе и ждите до тех пор, пока он сам не изменится. Отметьте все эти изменения и в конечном итоге войдите в картину сами, и если это говорящая фигура, то
Паттерн активного воображения есть тот образец, который мы находим в путешествии шамана в другой мир или в путешествии героя в царство мертвых, описанное в классической литературе. Есть, например, точные параллели практике сновидения воина в том совете, который был дан Одиссею Цирцеей, когда он готовился к путешествию в царство мертвых, дабы отыскать там мудрого старца Тиресия:
Дай обещанье безжизненно веющим теням усопших:
В дом возвратятся, корову, тельцов не имевшую, в жертву
Им принести и в зажженный костер драгоценностей много
Бросить, Тиресия ж более прочих уважить, особо
Черного, лучшего в стаде барана ему посвятивши.
После (когда обещание дашь многославным умершим)
Черную овцу и черного с нею барана, — к Эребу
Их обратив головою, а сам обратясь к Океану, -
В жертву теням принеси; и к тебе тут немедля великой
Придут толпою отшедшие души умерших; тогда ты
Спутникам дай повеленье, содравши с овцы и с барана,
Острой зарезанных медью, лежащих в крови перед вами,
Кожу их бросить немедля в огонь и призвать громогласно
Грозного бога Лида и страшную с ним Персефону;
Сам же ты, острый свой меч обнаживши и с ним перед ямой
Сев, запрещай приближаться безжизненным теням усопших
К крови, покуда ответа не даст вопрошенный Тиресий. [107]
Другими словами, чтобы достичь инсайта и предвидения подземного мира или бессознательного, необходимо пожертвовать энергией (овцами и баранами), которая обычно тратится в интересах повседневной жизни. Но сразу же возникает сложность: поскольку процесс активного воображения протекает в бодрствующем состоянии, то многие вещи сразу же привлекают наше внимание, наподобие "безжизненных теней усопших", которых необходимо отгонять "острым мечом", покуда "ответа не даст вопрошенный Тиресий". Эта часть фрагмента отражает предписание Юнга "придерживаться строго избранного образа".
Арнольд Минделл высветил процесс активного воображения, проводя параллели между ним и иудейской легендой о сотворении голема. Интерпретируя тот факт, что голем создан в священную у евреев Субботу для выполнения домашней работы, которую сам рабби не мог делать, Минделл пишет:
Эго совершает то, что оно может делать в течение обычной рабочей недели, а затем должно отдыхать; это и есть время для активного воображения, — когда оно жило, сколько могло, за счет эго, но его «дом» не оставался в полном порядке. Активное воображение не является заменой активной жизни. Это момент ухода для обновления человеческого полхода к жизни. Узнать «священное», бессознательное, отыскать (или переоткрыть) смысл жизни является целью «Субботы» — или любого другого выбранного дня недели. И активное воображение должно завершить этот священный для эго день, подводя итог его повседневному, активному, обычному существованию. [108]
(Голем — глиняный великан, оживляемый магическими средствами. Персонаж еврейского фольклорного предания, каббалы. — Прим русс к. ред.)
Минделл замечает, что на лбу у голема следует написать слово ИСТИНА, чтобы подтвердить правоту и автономность бессознательного, но:
…голема следует спустить на землю, переставив буквы этого слова на его лбу, и проследив перевернутый цикл истории его сотворения, стереть буквы так, чтобы слово читалось как СМЕРТЬ вместо истина(В английском языке такая перестановка осуществляется стиранием соответствующих букв в слове truth, чтобы получить слово death. — Прим. русск. ред.). Психологически, это важные шаги в решении вопроса об активном воображении. Переживания не должны быть забыты, ими не должно пренебрегать. Когда человек утрачивает способность осмысливать происходящие процессы, то он теряет дорогу назад в повседневное существование. Когда фантазии возникают и множатся, изливаясь по своей прихоти в реальную жизнь, голем живет. Их течение демонстрирует отсутствие сознательного участия. [109]