Пересекая границы
Шрифт:
— Не все время, — засмеялась нимфа. — Когда смотрю… не так, как смотрят люди… Ой, ты лучше у магов спроси, они тоже так умеют. И они знают, как это происходит. Я в теории не сильна, просто вижу… и чувствую. Даже не всегда понимаю, что именно вижу. Но белая занавесь — это просто, потому что часто встречается.
— А это всегда так символично или бывает иначе? — не унималась Ольга. — Ну вот, например, эта самая занавесь. У нас есть такой символ — белая фата невесты, то же самое примерно означает, чистоту…
— Почему
— Азиль, — забеспокоилась Ольга, — ты никому не скажешь, что ты это видела?
— Почему?
— А я соврала, когда меня во дворце расспрашивали.
— Зачем? Мэтр все равно сам увидит.
— Вот я влипла…
— Не понимаю. Зачем тебе понадобилось это скрывать? Большинство девушек пытаются скрыть как раз противоположное…
— Ну знаешь… Я где-то слышала такую занятную фразу, что девственницы годятся только для одного — чтобы приносить их в жертву. Я же не знаю, какие у вас тут порядки, вдруг вы правда какому-нибудь дракону девственниц поставляете…
Азиль расхохоталась:
— Ну, ты и придумаешь! Да если бы дракону отдавали только девственниц, через год бы ни одной не осталось! Посылают просто любых незамужних девушек.
— То есть как?.. У вас действительно приносят девушек в жертву дракону? Это что, обычай такой идиотский?
— Да нет, это тяжелая вынужденная необходимость. Этот дракон просто вымогатель. Он требует, чтобы ему платили дань, иначе нападает на деревни и даже города. Вот корона и платит золотом и девушками. Уже лет десять, наверное. И ни один герой еще не смог его победить. Элмара тот самый дракон и покалечил.
— А что, нельзя послать армию, что ли?
— Будет он тебе с армией воевать! Мистралийцы пробовали. Смылся, поменял место жительства и еще пару налетов устроил, чтоб не повадно было. А с героями ему биться вроде как положено. Тем более, я смотрю, он их убивает играючи. Кроме Элмара и Этель, живым никто не вернулся.
В дверь постучали, и вежливый голос дворецкого торжественно вопросил:
— Сударыни, к вам господин Жак, личный шут его величества. Прикажете принять?
— Обязательно! — откликнулась Азиль. — Проводи его в гостиную, мы сейчас спустимся. — И снова обернулась к Ольге: — Так как все-таки это вышло, с занавесью-то?
— Да никаких обетов я не давала, — пожала плечами та. — Так жизнь сложилась. Все ждала большой и чистой любви. Да ну ее в задницу, эту мою девственность, она меня уже саму достала. Пошли лучше.
— Что здесь происходит? — с порога рявкнул полковник Сур,
Бардак немедленно прекратился. Все инстинктивно встали смирно, только Саэта осталась сидеть на полу, продолжая тихо ругаться, а Кантор почти ползком добрался до стула и сел скорчившись пополам.
— Я говорил, Саэту руками не трогать! — грозно повел глазами полковник. — Чего вы в нее вцепились?
— Надо же было их растащить, — виновато объяснил командор Фортунато. — Они же и убить друг друга могли… Тем более, похоже, они именно это и собирались сделать…
— Скотина!.. — процедила сквозь зубы Саэта, с ненавистью взирая на напарника.
— Сука! — не замедлил с ответом тот.
— Молчать! — снова рявкнул полковник. — Вы что, с ума посходили?
— С ума сошел тот, кто их в пару поставил, — проворчал командор. — Они вам наработают…
— С чего все началось?
— Саэта сказала Кантору… извини, Кантор, я повторю… Спросила, правду ли говорят, что его в лагере всем бараком трахали. А Кантор ей сразу же в глаз…
— Что, ни с того ни с сего спросила?
— Да нет, они до того долго ссорились…
— Из-за чего?
Командор призадумался.
— А действительно… Кантор, ты не помнишь, с чего это у вас началось?
— Не помню… — прохрипел Кантор.
— Саэта?
— Какая разница! — злобно огрызнулась та. — Я с этим скотом работать не буду! Он мне знаете что сказал? Как жаль, что Гаэтано его не послушался, когда он советовал меня добить!
— Меня не интересует, что вы друг другу наговорили! Вспомните, с чего все началось.
— Началось с того, что они репетировали, — вспомнил Фортунато. — И Саэта отказалась пройтись с ним под руку. Так, слово за слово, все мужики скоты, все бабы суки… А ты такой, а ты сякая…
— Из-за такой ерунды? Вы что, совсем сдурели? Саэта, что за капризы? Я понимаю, что тебе это может быть неприятно, но это работа, и если надо, значит, надо. Через «не могу». Кантор, а тебе не стыдно? Ты же здоровый мужик, как ты мог ударить женщину?
— За такие вещи я бью всех, невзирая на пол и возраст, — зло бросил Кантор и с трудом разогнулся. — Проклятие, как же это я так раскрылся…
— Так тебе и надо, чтоб не кидался на женщин с кулаками, — назидательно сказал полковник, а потом повернулся к Саэте: — А ты думай, что говоришь. А то в следующий раз он не раскроется, и получишь, как он сам выражается, по полной программе.
— Посмотрим, — зло прищурилась Саэта.
— Посмотришь? Ты что думаешь, — продолжал полковник, — что ты сможешь потягаться с Кантором на равных? Девочка, у тебя мания величия. Тебе один раз случайно повезло, и ты уже возомнила о себе невесть что. Кантор не только лучший стрелок во всех Зеленых горах, в обычной рукопашной с ним тоже мало кто потягается.