Переселенцы
Шрифт:
— Есть ли еще какое разъяснение о трещине, которую им пришлось обходить на пути сюда? — спрашивал он всякий раз, когда кончалось повествование следующего листа тетради.
— Тут говорится, что трещина появилась вследствие раскола поверхности. Возможно после землетрясения. При том достаточно мощного, — объяснял он свою заинтересованность Старшему колонии. — Боюсь, что такое может повториться и у нас. Ведь мы живем на платформе и горы рядом. Марс молодая планета и её поверхность только еще формируется, как доказали еще наши первые поселенцы. Так что ожидать
Совет колонии прислушался к ученому, но сделать не могли ничего — у них не было ни прежних приборов, ни грамотных спецов. Все ушло в небытие, в забвение.
— Хорошо бы попробовать проложить путь к останкам капсулы, — вздыхал Старший. — Возможно, там остался и генератор, и другие приборы, так необходимые нам сейчас.
Он тоже надеялся, что тетрадь поможет им справиться с поставленной задачей.
Его надежде дано было сбыться. Почти в конце, уже когда все были разочарованы, появилась запись пути, по которой они шли. Правда, последний лист был так мелко исписан, будто не хватало места, и заканчивалась бумага, а вместе с ней и ручка сменилась на карандаш. Вот его трудно, почти невозможно было разобрать. Лист был намокшим, и буквы расплылись окончательно. Как ни старались, не смогли прочитать остаток пути. Но по крайней было известно их начало, а для них это было концовкой, если считать от их поселения.
— Надо собирать команду и идти по маршруту! — пытались требовать Данила и Светлана, но Старший отмахивался от их претензий и советовал притормозить свои желания.
— Скоро начнутся дожди и путь, даже подтвержденный дедом Василием, будет трудным и неизвестным. Так что оставим все на следующий сезон. Вот подсохнет, и тогда будем думать.
Все было правильно, но разве можно остановить юных следопытов какими-то дождями! Данила решил тайно ото всех вместе со Светланой отправиться в поход.
— Еще целых две недели до настоящих дождей, — шептались они по углам, когда собирались вместе и целовались. — Неужто мы не успеем! Дед же говорил, что туда при хорошей дороге всего-то три дня пути. Оттуда неделю. При том они шли по неизвестной дороге. Мы же пойдем уже проторенным путем. Вот только как нести на себе генератор? Он достаточно тяжелый. Если только тащить на волокуше. Но нужен еще один человек.
— Давай пригласим Чижа? — сказала Света. — Он тоже слушал и интересовался тетрадью.
— Тобой он интересовался, а не тетрадью, — возражал ей Данила. — А то я не вижу, как он тебя смотрит!
— И как же? — прижималась к нему девушка.
— Как не надо смотреть! Вот как!
— А как не надо? — хихикала она, дразня ерепенистого парня.
— Вот поставлю ему пару фонарей под глазами, тогда увидишь как? — ворчал он и тут же принимался судорожно целовать её. — Ты моя и я никому тебя не отдам!
— А я и не хочу никого другого! — в тон ему шептала Светлана и обнимала за талию, прокладывая пути под рубашкой к его груди и спине.
От такого парень стонал и углублял поцелуи. Но до интима не доходили, как и договорились ранее.
— Все будет
Они решились привлечь к своему походу Чижа и деда Василия, как тому и обещали. То что Чиж согласится, не были уверены, а вот с дедом получилось наоборот — парень согласился, а дед отказался.
— Стар я стал, и не дойду, — оправдывал он свой отказ. — Да и к чему вам такой груз в моем лице. Лучше я вам подробно все обскажу. Вы только мне вопросы позадавайте.
Ребята наперебой спрашивали его, и тот как мог, рассказывал то, что помнил. А помнил он плохо. Иной раз просто останавливался на полуслове и мотал головой, словно так мог вытряхнуть из памяти картинки похода. Потом тяжело вздыхал и пожимал плечами:
— Не помню, ребята. Простите. Много лет прошло. Вот мне к своим надо идти, а я все землю топчу.
Затем он махал с досадой рукой и уходил в свою комнату. Тогда начал выступать в роли ведущего Тимофей. Он советовал им взять с собой тетрадь, уже ту, в которой он сам много что расшифровал.
— Там кратко я все расписал, — приговаривал он, показывая написанное. — Вам понадобятся мои рисунки тоже. А еще лучше, чтобы вы взяли меня с собой. Тогда уж не надо будет по тетрадке искать и сравнивать. Все что говорил дед я запомнил и соотнес со Светиной прабабкой. Она там писала путано и не всё. Только наброски. При том ей было странно видеть впервые такие пейзажи. Вот и неясно, что она видела и как проходили. Я все знаю. Я вам пригожусь!
На его просьбы Данила отвечал отказом, да еще пригрозил, что все расскажет отцу, если тот надумает увязаться за ними. Тимофей обидчиво поджимал губы и смотрел на ребят исподлобья.
— Куда вы от меня денетесь, — думал он и прикидывал, как сделать так, чтобы они взяли его с собой. Страсть к путешествию он лелеял еще с первого открытого листа и начала расшифровки. Ему казалось, что он и только он сделает как надо и преподнесет колонии в дар много нужных и полезных вещей с капсулы, о которых не могли знать ни Светлана, ни парни. Она кроме медкапсулы ни о чем не думала, а ребята решали, как будут тащить и генератор вдобавок к ней. Остановились на двух волокушах. Получалось, что можно тащить втроем: один в середине тащит за ручки обе, двое по краям. Потом меняются. Так и решили.
По вечерам, они собирались в ангаре и перебрали несколько волокуш, отставляя их в сторону и маскируя другими, чтобы не было заметно: поменяли колеса, укрепили основы, запаслись дополнительными деталями и инструментом. Как еще ранее говорил дед Василь, генератор самый тяжелый, килограмм под сорок, медкапсула вдвое легче, но уж больно громоздка, длиной с человека, поэтому они припасли еще и веревки для более крепкой привязки к волокуше.
— Вы одни не сможете дотащить! — охал дед, когда они говорили с ним о своем решении идти втроем. — Мы тащили и то по переменке аж двадцать человек. Ох-хох-хо! Все-то вы напрасно делаете! Надо ждать, как старший говорит! Потом пойдете со взрослыми мужиками.