Переселение
Шрифт:
Джуди добралась до угла здания. Теперь они стояли на парапете, словно на кончике иглы высотой в целую милю, а внизу их поджидала страшная пропасть.
Джуди повернулась и теперь перед глазами у нее была только пропасть. Она стала спокойно, с любопытством рассматривать лежащую внизу улицу.
– Забавно, – заметила она, – что когда я ничего не соображала, мне хватило здравого смысла, чтобы этого не сделать. Может быть, способность соображать делает людей менее чувствительными.
Она подняла ногу, ту, что у нее болела, и вытянула ее над пропастью, прямо перед собой. Флетчер не
– Жаль, – проговорила Джуди. – Мне казалось, что этого будет достаточно. Ну ладно…
Она упала. Совершенно сознательно. Во время падения она легко перевернулась в воздухе. Она не смогла скрыть от Флетчера своего намерения ухватиться руками за парапет и выбраться наружу.
Впрочем, для него это не имело ни малейшего значения. Он падал с самой вершины небоскреба.
Он не мог думать ни о чем ином, кроме спасения. Спасения не было ни здесь, ни там. Он боялся не смерти, и не процесса умирания, он боялся упасть вниз с парапета.
У него в голове промелькнуло воспоминание о том, что он собирался броситься вниз, в подвал своего дома, и убить себя и Джуди…
Все его существо стремилось спастись.
И это ему удалось.
ГЛАВА 3
РОСС
Флетчер снова лежал в кровати, только на этот раз он не мог ни открыть глаз, ни даже пошевелиться.
Он беззвучно застонал. Его страдания не закончились.
В некотором смысле все было, как раньше: он невероятно хотел есть. Другие заботы заставили его забыть о голоде, когда он пребывал в юном теле Джуди Макдональд.
Флетчер всегда был голоден. Как запойный алкоголик, который пил потихоньку и в одиночку, потому что друзья отказывались составить ему компанию, Флетчер вместо обычных трех раз в день, ел шесть. Возможно, причиной этому были его голодные детские годы в разных Домах: он был мальчишкой в тридцатые годы, и у него было немало причин для того, чтобы недоедать. Благотворительность коснулась его, но она никогда не была слишком щедрой.
Он знал и о том, что существовала другая теория… психологи говорили, что сверхъестественный голод может быть вызван недостатком любви. Нежеланные, нелюбимые дети часто становятся обжорами. Может быть, это и так. До недавнего времени, пока болезнь не начала заявлять на него свои права, он ел тогда, когда мог себе это позволить, за семерых; однако точно так же, как семь тощих коров, он съел семь жирных коров, а когда и с теми, и с другими было покончено, оставался по-прежнему худым и несчастным, как и вначале.
Он молили Бога о благополучии Джуди. Он не знал, смогла ли она уцепиться за парапет, потому что он покинул ее, не дожидаясь момента, когда можно будет выяснить, что же все-таки вышло из их эксперимента.
А для него жизнь еще не кончилось. Флетчер опять находился в чужом теле, на этот раз, он каким-то образом понял это, в теле мужчины. Он был в теле спящего мужчины.
Флетчер не стал пытаться его разбудить. Его опыт общения с Джуди сделал его осторожным.
Флетчер не забыл о том, как мало от него оставалось, когда он находился в теле девочки, он
Ведь его чемоданы были уже запакованы.
И все же кое-какое отличие было. Теперь он мог легко процитировать любой кусок из Библии по-французски, он даже сразу вспомнил то слово, которое искал и не мог найти, когда был с Джуди.
Теперь Флетчер задумался о том, смог ли он по-настоящему, на самом деле, принять смерть. Умом – да. Но, по всей вероятности, все-таки не все его существо принимало смерть и подчинялось ей.
Флетчер попытался выбраться из сознания, пленником которого оказался. Он хотел умереть, оставив в живых того человека, в чьем теле он сейчас пребывал. Он не собирался просто взять и перепрыгнуть в другое тело, он отчаянно хотел покинуть Джуди и умереть.
У него ничего из этого не вышло.
Он смог перебраться в сознание Джуди только в момент смерти. Только в состоянии крайнего ужаса, более сильного, чем страх перед смертью, он смог покинуть Джуди.
Похоже, что он застрял здесь на некоторое время.
Осознание этого факта было таким полным и бесспорным, что на Флетчера вдруг снизошли мир и покой, и он уснул.
Проснувшись, Флетчер понял, что оказался пленником. Он был в состоянии видеть, чувствовать, слышать и думать, но при этом он был совершенно беспомощен.
Мужчина зевнул, почесался, вылез из кровати и сбросил на пол пижамные брюки – единственное, что на нем было надето. Холодный душ вызвал у Флетчера отвращение – он ненавидел холодную воду.
Потом мужчина начал бриться, и Флетчер смог рассмотреть его лицо.
Оно было невероятно похоже на его собственное, только лет на двадцать моложе: худое, с острыми чертами, смуглое и пышущее здоровьем. Тело тоже было похожим на его, Флетчера, тело: высокий, худой, жилистый молодой человек.
Да, и еще – Флетчер уже видел это лицо. Это был один из студентов, помогавших Бодейкеру в том ночном эксперименте.
На этот раз Флетчер не мог вступить в контакт с сознанием, в которое попал. Сначала он попробовал проделать это очень осторожно, затем энергичнее. И ничего не произошло. Он был совершенно уверен в том, что его присутствие оставалось тайной для молодого человека.
Было совсем нетрудно догадаться, почему. Доминировать над убогим умом Джуди было совсем нетрудно. Но даже и оттуда его изгнали, и там он оказался лишним. В сознании же молодого, сильного мужчины то, что оставалось от Флетчера было не более чем воспоминание, всего лишь тень.
Он даже не знал имени молодого человека.
Но молодой человек, энергично растерся полотенцем, потом очень вовремя сходил к двери, и поднял четыре письма, которые лежали на коврике. Все они были адресованы Яну Россу.
Росс, не открывая, поджег спичкой два конверта, которые, по всей вероятности, содержали счета, и бросил их в пустой камин. Два других письма были от девушек. Росс посмотрел на подписи, Сандра и Вероника и, не читая, отложил их в сторону.
Маленькая квартирка показалась Флетчеру смутно знакомой, и он сообразил, что это потому, что она была похожа на его собственную.