Переспать на спор
Шрифт:
Смотреть новыми глазами на новую жизнь.
Аня завозилась у него на руках, прижалась головой к теплому плечу и, глядя в глаза, протянула ему маленький скрюченный мизинчик:
— Мир? — шепотом.
— Мир, — прошептал он и зацепил ее мизинчик своим.
Поцеловал свою маленькую жену в макушку, как ребенка, а она стала пальчиком вырисовывать на его груди дразнящие узоры. Миша блаженно прикрыл глаза.
— Ты продал мою машину?
— Что? Аааа… Нет, конечно. Это же твоя машина. Ее на дачу перегнали.
Тут
— Ах ты, маленькая, жадная сучка, ты все-таки осталась со мной из-за денег?
— Молчи, жмот.
— Я — жмот? — изумлению не было предела.
— Ты, ты!
— Что?! Что я от тебя зажал! Мелкая…
— Молчи, Миша, не отвлекайся.
— !?… — мужчина тихо млел от восторга, видя, что его царевна-лягушка выпускает драконьи коготки, но она, конечно же, не должна об этом знать.
— Слушай, я в инете на нее такие штучки видела…
Тем же вечером они, торжественно уничтожив свои экземпляры разводных бумаг, сидели на кухне, доедая наспех приготовленный праздничный ужин. Аня поднялась из-за стола и лукаво сказала:
— Миша, я доверяю тебе… помыть посуду.
— Кхммм… Благодарю за оказанное доверие, но ты мне за это… — и Миша что-то горячо зашептал ей на ушко, от чего она залилась краской и стукнула его, а он радостно захохотал.
— Хорош-ш-ш-о-о… А ты потом… — и уже она ему что-то шептала, от чего он почему-то вздрогнул, взвалил ее на плечо и поволок в спальню, как древний варвар свою добычу.
Посуда так и осталась стоять на столе до завтра.
Великая вещь, доверие.
Эпилог
Прошел почти год.
Вновь настало лето, сезон отпусков. И наши старые знакомые подруги-адвокатессы вновь, согласно традиции, поехали вместе отдыхать в тот самый отель. Только теперь их было четверо. Анька вместе со своим обожаемым Мишей нянчились с новорожденным младенчиком. Иваном назвали, в честь деда.
Сами понимаете, как могут отрываться на отдыхе примерные молоденькие дамы-адвокатессы. Развлечений полно, и они не всегда приличны. И да! Самое веселое — это розыгрыши и непристойные пари.
Итак. Отпуск только начался. Ура!
Летняя Строительная выставка завтра начинала свою работу. Сеня Костенко приехал накануне, привез новые образцы, проследил, чтобы помощники все установили заранее, возился до темноты. Остановиться он почему-то решил в том самом отеле. Воспоминания потянули. Как обустроился, решил спуститься поужинать в ресторан. Оказалось, что по странному стечению обстоятельств, сел за тот же столик и развернул меню.
Девчонки сидели за несколько столов от него, у выхода на террасу. Когда Лена увидела его, парня, который ей весь год снился, и вот он тут, сидит за тем самым столиком, у нее в голове что-то щелкнуло. Девушка по странному наитию взяла зубочистку, отломила у нее кончик, зажала в руке, встала и, сказав вытаращившим глаза подругам:
— На
Сеня в этот момент обгрызал большую золотистую оливку. И вдруг увидел, как прямо к нему идет, улыбаясь, богиня из его грез. Ему даже показалось, что от нее исходит сияние. Мужик так и застыл с оливковой косточкой во рту. А Лена подошла, спросила срывающимся от волнения голосом:
— Вы позволите…
Тут он отмер. Быстренько выплюнул косточку в ладонь и спрятал под тарелку. Он не мог поверить в чудо.
— Конечно! — как он от счастья еще заикаться не начал.
Но Арсений Костенко был мужик тертый и в себя пришел очень быстро. Всё! Попалась богиня! Больше он ее никуда не отпустит.
Надо ли говорить, что они уже больше так и не расстались.
Нина, Марина и Рита смотрели вслед счастливой Ленке, уходившей вместе с не менее счастливым мужиком вполне приличной наружности. Микра Ритка спросила:
— А это не тот мужик, который на нашу Ленку в прошлом году запал?
— Тот, — мрачно в один голос ответили Марина и Нина.
Вечер догуливали уже втроем. Хорошо погуляли.
На следующий день, где-то к часу дня появилась блудная дочь Лена. Заявила, что они с Сеней женятся. Показала кольцо с огроменным брюликом, купленное сегодня утром в ювелирном салоне этого же отеля, собрала чемодан, и сказала, что они едут знакомиться с его родителями. Перецеловала подруг, а под конец призналась:
— Он весь год мне снился. Я его забыть не могла, а он меня… А теперь вот, встретились… Чудо…
К вечеру забежал Сеня, забирать свое сокровище, мол, пора, у них самолет. Девчонки поверили в чудо. Потому что он светился от счастья, и разве что не взлетал как ангел. Влюбленная парочка вихрем исчезла, три подруги переглянулись и выдали одновременно:
— Пошли. Это надо отметить. И вообще, достойно пропьем Ленку.
В следующий раз им удалось приехать на рождественские каникулы, уже втроем. Потому что Аня одной рукой воспитывала мужа и ребенка, а другой рулила в своей конторе. Миша расстарался, с ехидной улыбкой сказал, что от озверевших домохозяек дома одни смуты, пусть лучше на благо народа трудится, и купил ей юрфирму. А Лена благополучно влилась в Костенковскую фирму, чем спровоцировала рост производства, и теперь все договора проходили только через ее руки. В общем, выбыли из строя девушки.
Прилетели три подружки на неделю. Из зимы в теплую, почти весеннюю погоду, все поражались:
— Да здесь вообще круглый год что-то цветет.
Вечером, как обычно, спустились погулять в ресторан. Веселье было в самом разгаре, когда Нина, случайно бросив взгляд на тот самый столик у стены, увидела, что за него присел парень. Очень интересный, одинокий парень. Он был, как ей показалось, не из домашних хороших мальчиков, скорее плохиш. Высокий, стройный, в коже, желтоватые глаза, волнистые темные волосы, крепкие мышцы, загар. Небольшой шрам на левой щеке и брови.