Перестрелка на ранчо
Шрифт:
Когда об этом рассказали Мэри Райан, она ничего не ответила. То есть совсем ничего, что было на нее весьма не похоже. Конечно, мы все знали, что Мэри по уши влюблена в Лео. Но он вообще не обращал особого внимания ни на одну девушку — или обращал на всех сразу.
В городе долго говорили об этом случае; в городе всегда о чем-то говорят. Некоторые даже считали, что пора очистить город от Лео Карвера и ему подобных. К тому времени Кэньон-Гэп начал становиться респектабельным городком. Морт Люэнд особенно рьяно
Итак, мы сидели, слушая стук молотков и размышляя о предстоящем событии. Народ с округи уже стоял лагерем у ручья в ожидании завтрашнего спектакля.
Руфи Хедлин не было видно, и никто о ней не вспоминал. Все наши события были так далеки от мира Хедлинов. Я помню, где-то в это же время Руфь купила себе лошадь. Здоровенного вороного коня.
Забавно, если задуматься: я слышал, что хозяин отказывался продать этого коня за пятьсот долларов — и это в краю, где можно за двадцать монет купить весьма приличную лошадь, — но у Руфи были к людям свои подходы, и ей никто не мог отказать. Хотя зачем ей понадобился такой здоровенный конь, я не мог взять в толк.
Редактор Шаффе натянул свои нарукавники и собрался обратно в редакцию, когда на улице показалась Руфь Хедлин. Она остановилась рядом и посмотрела на виселицу. Она, пожалуй, была чуть бледна, но, казалось, не обращала внимания на обстановку и пестрое общество вокруг.
— Том, — без подготовки начала она, — как вы думаете, что Лео Карвер сделал с этими деньгами?
Шаффе потер подбородок.
— Знаете, — проборомотал он, — я сам над этим задумывался. Ничего не могу сказать.
— А что он обычно делал с деньгами?
— Да тратил, причем как можно быстрей.
— Интересно, почему же он не воспользовался ими, чтобы нанять хорошего адвоката? За такие-то деньги он мог нанять хоть из Эль-Пасо. И даже намного дешевле. А хороший адвокат наверняка выиграл бы дело.
— Я тоже думал об этом. — Шаффе встревоженно посмотрел на Морта Люэнда. Морт был реальной властью в городе, и он ненавидел Карвера и не скрывал этого. Люэнд глядел в его сторону, и Шаффе счел необходимым добавить: — Но это ведь уже не имеет значения?
Люэнд подошел ближе и улыбнулся Руфи.
— Здесь довольно шумно, не правда ли, Руфь? Вы позволите мне проводить вас домой?
— Благодарю вас, — любезно ответила она, — но мне, пожалуй, еще рано домой. Я никогда раньше не видела виселиц. А вы, мистер Люэнд?
— Я? — удивился он. — О да. Несколько раз.
Она постояла несколько минут, наблюдая за работой плотников.
— Что ж, — медленно заговорила Руфь, — все это очень печально, но я рада хотя бы, что никто из горожан не потерпел убытка.
Мы все посмотрели на нее, но она с самым невинным видом продолжала глядеть на виселицу.
— Видимо, вам не сказали, мисс Хедлин. Украденные деньги принадлежали Морту.
Она ослепительно улыбнулась. Странный народ эти женщины!
— О нет, Том! Вас неправильно информировали. Дело в том, что эти деньги предназначались мистером Люэндом в уплату за ранчо, и с того момента, как ему была выписана почтовая квитанция, деньги перешли в собственность бывшего владельца ранчо. Таково было соглашение, не правда ли, мистер Люэнд?
Эти слова почему-то взбесили Морта, но тем не менее он кивнул:
— Да, вы правы.
Руфь тоже кивнула:
— Да, мистер Люэнд мне сам об этом рассказал. Он, видимо, очень дальновиден. Разве не удивительно, Том? Подумать только, как ужасно было бы, если бы он уплатил всю сумму полностью, а ее бы украли, и ему пришлось бы платить еще раз! Не всякое состояние выдержит такую встряску!
Редактор Шаффе вдруг глубоко задумался, а старина Пеп вынул изо рта трубку и посмотрел на Руфь. Морт был взбешен, как рогатая жаба, хотя убейте меня на месте, если я понимал почему. Что и говорить, трюк был задуман хитро.
— Какие ужасные эти дробовики! — продолжала Руфь таким голоском, что можно было засомневаться, есть ли в этой хорошенькой головке мозги. — Я считаю, что их надо запретить совсем! Интересно, откуда Лео взял свой?
— Он говорит, что у него никогда не было дробовика, — медленно проговорил Шаффе.
— Наверное, одолжил у какого-нибудь приятеля, — беспечным тоном вставил Морт. — Разве трудно найти дробовик!
— Вот в том-то все и дело! — воскликнула Руфь. — Человек, который одолжил ему дробовик, виновен не меньше Карвера. Я думаю, на этот счет надо что-то предпринять.
— Впрочем, почему обязательно одолжил, — пошел на попятную Морт. — Он его мог просто украсть.
— О нет! Потому что, — торопливо заговорила она, — если он его и украл, то, значит, успел вернуть. У всех владельцев дробовики на месте! Их в Кэньон-Гэпе всего шесть. Два у папы, один у редактора Шаффе, один — старый, неисправный — у Пепа, и у Митча был дробовик.
— Это только пять, — негромко сказал Пеп.
— О! — Руфь прикоснулась пальчиками к губам. — Какая я глупая. Я забыла ваш, мистер Люэнд.
Воцарилось гробовое молчание. Никто ни на кого не глядел. Вдруг Руфь вынула часики, пробормотала что-то насчет того, что опаздывает, и удалилась.
Редактор Шаффе начал набивать трубку, старина Пеп вытянул колено, а остальные просто сидели с тупым видом. Морт Люэнд не знал, что сказать, и то, что он наконец сказал, никак не прояснило дело.
— Если человек захочет найти дробовик, — сказал он, — то вряд ли у него будет с этим много проблем.
С этими словами он повернулся и ушел.