Пересыхающее озеро
Шрифт:
— Нет, с Лотаром точно нет, да и с Эмилем навряд ли. Но у меня сохранилась одна фотокарточка с Томасом и его подругой Илоной. Она была из Венгрии.
Карл встал и подошел к большому секретеру, достал оттуда старый фотоальбом и полистал его. Найдя нужную фотографию, он протянул ее Элинборг. Снимок был черно-белый. На нем были запечатлены юноша и девушка, держащиеся за руки. Солнце светило им в лица, и они улыбались в объектив.
— Они стоят перед собором святого Фомы, — пояснил Карл. — Снимок сделан за несколько месяцев
— Я слышала эту историю, — ответила Элинборг.
— Я присутствовал при ее аресте, — проговорил Карл. — Просто ужасно. Злоба и беспощадность. Никому так и не удалось выяснить, что с ней сталось. Я думаю, что Томас так и не оправился.
— Она была очень идейной, — заметила Ульрика.
— Илона участвовала в оппозиционном движении, — объяснил Карл. — Это тогда не приветствовалось.
Эрленд постучал в дверь палаты. Завтрак только что закончился, но в столовой все еще звякали посудой. На этот раз Эрленд взял с собой Сигурда Оли. Услышав голос Харальда, доносящийся из комнаты, Эрленд открыл дверь. Харальд, как и прежде, сидел на кровати, опустив вжатую в плечи голову и уткнувшись взглядом в пол. Он постарался выпрямиться, когда полицейские вошли в палату.
— Кто это еще с тобой? — проворчал он, увидев Сигурда Оли.
— Мой коллега, — ответил Эрленд.
Харальд даже не поздоровался с Сигурдом Оли, вместо этого он бросил угрожающий взгляд в его сторону. Эрленд уселся на стул напротив старика. Сигурд Оли остался стоять, прислонившись к стене.
Дверь в палату открылась, и в щель просунулась седая голова.
— Харальд, — позвала голова, — сегодня вечером в одиннадцатой палате будут служить вечерню.
Человек не стал дожидаться ответа и тут же скрылся.
У Эрленда округлились глаза.
— Вечерня? — удивился он. — С трудом могу представить вас за вечерней молитвой.
— Вечерней мы называем тут выпивку, — прошептал Харальд. — Надеюсь, вас это не касается.
Сигурд Оли усмехнулся себе под нос. Его мысли были заняты совсем другим. Он покривил душой в утреннем разговоре с Элинборг. Бергтора ходила к врачу, и тот сказал, что еще неизвестно, как будет развиваться дальше ее беременность. Бергтора старалась бодриться, передавая ему слова врача, но он-то видел, что она готова расплакаться.
— Давай покончим с этим делом, — проскрипел Харальд. — Может быть, я и не сказал вам всю правду, но это все ж таки, с моей точки зрения, не дает вам права вот так относиться к людям. Но собственно… я хочу…
Неуверенность Харальда удивила Эрленда. Старик поднял голову, чтобы посмотреть инспектору прямо в глаза.
— У Йоуи оказалась гипоксия, — заявил Харальд, снова опустив голову. — В этом все дело. При рождении. Врачи утверждали, что все будет в порядке, ребенок будет развиваться нормально, но потом выяснилось, что он не такой, как все. Когда Йоуи подрос, он не был похож на других мальчишек.
Сигурд
— Так мы узнали, что он со странностями, — продолжал бывший фермер. — Недоразвитый. Умственно отсталый. Йоуи был добродушным, но не мог контролировать свои действия и был необучаем, не умел читать. Мы довольно поздно осознали это, с трудом признались самим себе и не хотели смириться с его болезнью.
— Вашим родителем пришлось несладко, — заметил Эрленд после наступившего продолжительного молчания. Похоже, Харальд не собирался что-либо добавлять к сказанному.
— Когда они умерли, настал мой черед присматривать за Йоуи, — произнес в конце концов Харальд, уставившись в пол. — Мы жили на хуторе, пока не надорвались. Пришлось продать хозяйство. Землю высоко оценили, поскольку она находилась так близко от Рейкьявика. Мы держали ее в порядке. Нам удалось купить квартиру, да еще и отложить кое-что на черный день.
— Что вы хотели нам сказать? — не вытерпел Сигурд Оли. Эрленд чуть не испепелил его взглядом.
— Это мой брат снял колпак с колеса, — проговорил Харальд. — Вот и все преступление, а теперь оставьте меня в покое. Дело закрыто. Я просто не понимаю, почему вы раздули из мухи слона. Через столько лет! Он открутил колпак. Разве это преступление?
— Вы говорите о черном «Фолкэне»? — спросил Эрленд.
— Да, о черном «Фолкэне».
— То есть Леопольд приезжал к вам на хутор? Теперь вы признаете это? — подвел итог Эрленд.
Харальд кивнул.
— По-вашему, это повод, чтобы молчать столько лет? Водить всех за нос?! — разозлился инспектор.
— Только не надо мне читать мораль, — огрызнулся Харальд. — Ни к чему.
— Народ бился столько лет! — негодовал Эрленд.
— Мы ему ничего не сделали. С ним ничего не случилось.
— Вы ввели в заблуждение следствие.
— Киньте меня за решетку, — пробурчал Харальд. — От этого ничего не изменится.
— Так что же произошло? — Сигурд Оли решил вернуться к теме разговора.
— Мой брат был умственно отсталым, — повторил Харальд. — Он ничего ему не сделал, тому человеку. Йоуи никогда не проявлял никаких признаков жестокости. Ему просто понравился чертов колпак, и он его стащил. Но ведь осталось еще три колпака! Йоуи решил, что тому типу хватит и трех.
— И как же отреагировал хозяин машины? — спросил Сигурд Оли.
— Полицейские искали пропавшего человека, — заговорил снова Харальд и посмотрел на Эрленда. — Я не хотел быть замешанным в это дело. Вы, легавые, все усложнили бы, если бы я рассказал о том, что Йоуи стянул один колпак. Вы бы стали докапываться, убил ли он того парня, а он ему ничего не сделал. Но мне не поверили бы и забрали бы Йоуи.