Переулки Арбата
Шрифт:
Еще одно имя бывшего обитателя переулка связано с поэтом. Домом № 18 владели Уваровы. Сергей Семенович Уваров удостоился в октябре 1831 г. похвалы поэта за перевод на французский язык известного пушкинского стихотворения "Клеветникам России". Строки уваровского перевода Пушкин назвал "прекрасными, истинно вдохновенными стихами". Граф С. С. Уваров в молодости входил, как и Пушкин, в литературный кружок "Арзамас"; образованнейший человек, он опубликовал работы по древней греческой литературе и археологии. В течение многих лет являлся президентом Академии наук, был министром народного просвещения.
Интерес к археологии Сергей Уваров передал
Особняк Уваровых после революции занимал МК партии, где во время собрания в сентябре 1919 г. произошел, взрыв бомбы, подброшенной террористами. Ныне особняк реставрирован, там размещается посольство Украины в Москве.
Другой особняк, сохранивший черты начала XIX века, - двухэтажный дом под №6. Укрепленная на нем мемориальная доска сообщает, что здесь жил и скончался в 1938 г. Константин Сергеевич Станиславский. Родился он в Москве в доме на Большой Алексеевской улице, где находилась до революции принадлежавшая Алексеевым фабрика, национализированная после Октября. Алексеевы имели в Леонтьевском переулке особняк (дом № 9), однако основатель Московского Художественного театра до революции много лет прожил в Каретном ряду. В 1920 г. ему пришлось переехать с насиженного места. Дело в том, что находившейся рядом с домом Станиславского автобазе потребовалась дополнительная площадь, и управляющий делами Совнаркома Бонч-Бруевич вынужден был распорядиться о переселении. Вот тогда нарком просвещения Луначарский обратился с письмом к Ленину: "Дорогой Владимир Ильич, руководитель Художественного театра Станиславский - один из самых великих редких людей как в моральном отношении, так и в качестве несравненного художника. Мне очень хочется всячески облегчить его положение. Я, конечно, добьюсь для него пайка (сейчас он продает брюки на Сухаревке), но меня больше огорчает то, что В. Д. Бонч-Бруевич выселяет его из дома, в котором он жил в течение очень долгого времени и с которым сроднился..."
Несколько раз этот вопрос рассматривал Малый Совнарком. Кончилось тем, что Ленин подписал постановление о предоставлении Станиславскому и его семье особняка в Леонтьевском переулке. Сюда на второй этаж переехала его семья, сюда перевезли книги, витражи, макеты, собираемые великим режиссером.
Особняк в это время еще хранил следы былой роскоши - штофные обои, фигурный паркет, лепнину и многое другое, что не соответствовало привычной обстановке семьи Алексеевых. Вскоре быт наладился. В кабинет Станиславского по-прежнему вела средневекового стиля дверь, перевезенная из Каретного ряда. В свое время эта дверь была выполнена для спектакля "Скупой рыцарь".
В переулке, и вблизи него много лет жила Гликерия Федотова. Из трех домов, где находились ее квартиры, сохранился одноэтажный особняк № 25 в конце улицы.
Гликерия Федотова блистательно сыграла в пьесах А. Островского 29 ролей и в пьесах Шекспира 19 ролей - много, как никто другой из русских актрис за полвека служения сцене. Как писала эта великая актриса Малого театра, "все
В переулке практически на каждом здании можно было бы установить мемориальную доску. Так, в обычном прежде жилом доме № 24 находилась последняя московская квартира Антона Павловича Чехова. Сюда он приехал тяжело больной в начале мая 1904 г. из Крыма. В конце месяца вышел впервые в переулок. Через несколько дней уехал в последнее путешествие, в Швейцарию...
В этом же доме была квартира Федора Шаляпина. Он занимал ее с начала 1900 г. до конца 1904 г. Именно тогда он сдружился с Максимом Горьким, сказавшим о певце: "Этот человек, скромно говоря, гений..."
Вскоре новый адрес Станиславского стал известен всей театральной Москве. Сюда потянулись ученики, друзья, авторы, художники... В этом доме Станиславский поставил последнюю точку в книге "Моя жизнь в искусстве".
С утра до вечера в доме проводились репетиции, лекции, диспуты... Бальный зал стал театральным. Между колонн появилась сцена с холщовым занавесом. Зал украшала хрустальная люстра, чей свет отражался в зеркале паркета, всегда блестящего. К залу примыкал кабинет Константина Сергеевича. В этот зал Станиславский вошел впервые вместе с учениками. Вот как пишет один из свидетелей этой сцены:
"Запомнился тот момент, когда во главе с Константином Сергеевичем вошли в этот пустой зал. В зале было холодно - дом не отапливался. От недавно вымытого пола веяло сыростью, но яркое зимнее солнце наполняло весь зал блеском, отчего он казался очень нарядным и парадным. Константин Сергеевич был в шубе. Серебряная голова его сверкала на солнце. Мы стояли молча, было тихо, и только подвески люстры слабо вздрагивали от проезжавшего по улице грузовика.
– Вот вам и готовая декорация для "Онегина", - вдруг сказал Константин Сергеевич".
Этот зал стали называть онегинским. Сюда за честь считал прийти каждый - и начинающий актер, и известный драматург. Бывал здесь не раз и писатель Михаил Булгаков, подробно описавший дом, а также свое первое его посещение на страницах "Театрального романа": "Ворота резные, чугунные, дом с колоннами. С улицы входа нету, а поверните за угол во дворе..."
Все так и осталось. Вход в Музей К. С. Станиславского со двора, где прежде был сад. Дом с двумя колоннадами по фасаду. Вообще-то этот милый классический особняк построен на средневековой московской палате, ставшей, как это нередко бывало, его нижним этажом (сохранились толстенные стены, квадратные окна палаты, нависающие почти над землей). На второй этаж, где жил и работал Константин Сергеевич, ведет широкая лестница. Наверху большое зеркало, классические колонны.
В стенах этого дома Станиславский создавал эпопею "Работа актера над собой", творил до последнего вздоха. Чемодан с рукописью всегда был у него под рукой.
"ГРОМ ПОБЕДЫ, РАЗДАВАЙСЯ!"
"Площадь у Никитских ворот - место чрезвычайно оживленное", - писал путеводитель "По Москве" за 1917 год. У этой площади скрещиваются большие людские потоки. Давно на месте средневековой стены Белого города зеленеют бульвары, давно снесены крепостные ворота, через которые проезжал каждый, кто ехал из Новгорода в Москву. До XVI века улица называлась Волоцкой и Новгородской - она вела к великому Новгороду через Волоколамск.