Переулок капитана Лухманова

Крапивин Владислав Петрович

Про письмо Данька посоветовался с Эльфом. У них не было секретов друг от друга. Крылатый Эльф горячо одобрил Данькин план.

— Давно пора! А то мы только изредка посылали письма с его мамой, когда она ездила к нему.

— Надо адрес…

— Не надо адреса! У него теперь есть ноутбук с Интернетом, папа говорил. Просил только не заваливать Огонька письмами: он еще слабый. Но сейчас каникулы — кто будет «заваливать»? А одно письмо — это в самый раз…

— У меня же нет компьютера…

— Отправь с моего!

— Андрей

Ренатович разрешит?

— Еще как разрешит!

Данька пришел к Ибрагимовым, приткнулся к компьютеру и старательно настучал на клавиатуре:

Здравствуй, Огонек! Меня зовут Богдан Заборов, а правильнее Данька. Я в третьем «Б» классе. Ты меня не знаешь, но я тебя будто бы знаю, потому что много слышал про тебя и видел игрушки, которые ты вылепил, и кажется, что они как живые, особенно Крылатый Эльф. Мы с ним подружились. Мне хочется подружиться и с тобой. Возвращайся скорее домой. Тебя все ждут. И я тоже…

Здесь, казалось бы, надо застесняться, потому что предложение дружбы — это почти что объяснение в любви (взрослые всегда стесняются). Но Данька, дойдя до таких слов, понял, что смущаться не будет, потому что была в этой строчке только правда и еще желание, чтобы Федя Огоньков и в самом деле вернулся поскорее.

Затем Данька написал:

Недавно у нас была парусная регата маленьких корабликов. Твой кораблик мы тоже пустили в плавание, и он занял…

— Эль, какое место занял кораблик Огонька?

— Понятия не имею. Я и про свой-то не знаю — забыл. Мир и Мак тоже не помнят.

— У Маши четырнадцатое место, у меня восьмое… А про Огонька не знаю…

— Потому что сразу договорились: главное не победа, а участие, как в Олимпийских играх, — напомнил Элька.

— Это для нас. А Огоньку, наверно, хотелось бы победного места…

— Тогда напиши, что первое, — без раздумий посоветовал Крылатый Эльф. — Ой, нет, первое у Маринки — это все знают… Напиши, что второе…

— Он сразу догадается, что вранье, — для утешения сказал Данька.

— Ну напиши, что четвертое. Тоже почти призовое…

— Врать нехорошо, — сообщил Данька голосом Маши Чешуйкиной.

Элька это сходство уловил и хихикнул. И возразил, будто не Даньке, а строгой Маше:

— Здесь не вранье, а литературная фантастика. Например, капитана Врунгеля не было, а когда читаешь книжку, он будто есть…

— Ладно, — согласился Данька и с легкой душой написал про четвертое место.

А затем еще:

Андрей Ренатович сказал, что твоя мама скоро снова поедет к тебе, в Москву. Мы с ней пошлем твой кораблик, диплом и приз. И Элька обещает послать книжку про капитана Лухманова, чтобы тебе стало понятно, почему такие гонки…

Ответ пришел в тот же вечер. На электронный адрес Крылатого Эльфа.

Богдану Заборову.

Данька, здравствуй! Спасибо

за письмо. Я бы запрыгал в кровати, но мне еще нельзя. И много писать не разрешают. Я буду ждать то, про что ты написал. Но дело даже не в этом, а в самом письме. Данька, я тоже хочу подружиться. Скорее бы домой!

Передай привет Эльфу и всем ребятам.

Кораблик, значок и диплом передали Андрею Ренатовичу. И Элькину книгу. Брагич сказал, что завтра отвезет пакет маме Огонька.

Через три дня Огонек написал опять:

Богдану Заборову и Крылатому Эльфу.

Ребята, здравствуйте! Спасибо. Кораблик я часто беру в руки, и кажется, словно только что вынул его из воды. Он пахнет сосновой корой. Значок приколол к диплому, а диплом прикрепил скотчем к стене.

Жалко, что мне почти не разрешают входить в Интернет, дежурная сестра почти сразу отбирает ноутбук…

Данька, у тебя есть мобильник? Мне мама привезла, я его тайно прячу под подушкой. Мне можно звонить, только не часто и не поздно. Вот мой номер…

У Даньки был мобильник. Старенький, без всяких наворотов, но исправный. Данька набрался смелости и позвонил. И услышал слабенький, но веселый голос:

— Это кто?.. Я догадался! Это Данька?

— Да, это я… «Бом-брам»!

— Дань, это что? Такое заклинание, как «Сим-сим»?

— Это пароль у всех, кто в ТЭКе. То есть у лухмановцев… Чтобы узнавали друг друга. Тот, кто начинает, должен сказать «бом», а тот, кто отвечает — «брам».

— Дань, значит, я тоже могу?

— Ты еще спрашиваешь!

— «Бом»!..

— «Брам»!

Пароль знали теперь многие: Элька, Игорь Густорожский, Шурик с Маринкой, все «торпедоносцы», которые участвовали в гонках, и даже первоклассник Юрик Ягодкин. В тот день, когда закончились гонки, сразу после финиша, Константин Петрович пригласил к себе на чаепитие самых активных участников. Кроме братьев Рощиных и Маши это были Игорь и Шурик (разумеется, с Маринкой), Данька Заборов, конечно же Крылатый Эльф. Позвал он по старой памяти и Таисию Степановну Запечкину. Та заотказывалась, но внук заявил: «Хочу!» И похоже, собрался зареветь. Решили: пусть Юрик идет, а потом Дядюшка Лир самолично, на своей машине, доставит его домой. Дом был недалеко.

В комнатках Константина Петровича Удальцова сразу сделалось шумно и тесно. Зато весело. Вызвали по скайпу Чука. Хором сказали ему: «„Бом“!» и он ответил: «„Брам!“». Его поздравили с участием в регате.

Чук спросил, все ли было благополучно? Никто не канул в пучину?

— Я чуть не канул, — сообщил Юрик Ягодкин. — Пузом в воду. Но теперь уже обсох.

— Будем считать, что это не ЧП, а морское крещение, — рассудил капитан Федорчук.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Дядюшка Лир. — Внук Таисьи Запечкиной, которая должна быть тебе памятна по детским временам.