"Перевал Дятлова". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
«Знаю этот аэродром. Чем там занимались, я говорить не буду»
Получается, что ракета Р-7, оказавшаяся в районе Холат Чахля, либо любая другая, по сей день остаётся сверхсекретной? В чём причина секретности? В особой боеголовке? Осмелюсь предположить, что причина в политической обстановке в Стране и в Мире в то время.
Для понимания ситуации вернёмся к концу 50-х годов.
Советский Союз объявляет мораторий на ядерные испытания 30 октября 1958 года. В Женеве начаты переговоры по разоружению. А спустя три дня
Проходит четыре месяца. Повторное нарушение Советским Союзом моратория. В результате какого-то нового испытания погибло девять мирных жителей. Надо не забывать, что это противостояние великих держав, эпоха «холодной войны». Последствия такого инцидента непредсказуемы.
Наша верховная власть, подобно нашкодившему ребёнку, пытается скрыть все улики: никакого испытания не было, ни какой ракеты никуда не летало, все документы засекретить на вечные времена или уничтожить, туристы погибли по своей неопытности или несчастного случая.
Эту ситуацию тех лет не без чувства вины и бессилия вспоминает Евгений Фёдорович Окишев. Тогда он был заместителем начальника следственного отдела прокуратуры Свердловской области и курировал следствие, которое вёл Л.Н.Иванов.
«Мы заподозрили, что там, на перевале могли быть какие-то секретные военные испытания. Мы обратились с письмом за подписью прокурора области то ли к генеральному, то ли к республиканскому прокурору: мол, просим разъяснить, что мы тут всё ж расследуем? Не было ли там каких-то испытаний оружия, что неизвестно Уральскому военному округу?
В ответ на это письмо к нам приехал заместитель прокурора РФ тов. Ураков и распорядился всем говорить, что туристы погибли в результате несчастного случая. Это была, очевидно, команда из ЦК КПСС. На все наши прямые вопросы, про испытание оружия, Ураков просто отмалчивался. То есть он эту версию не отрицал, он просто молчал. А главное, Ураков совершенно не интересовался ходом наших расследований, словно бы вся картина была ему абсолютно известна. Москва же наши предположения о военной версии не опровергала.
Наше с Ивановым положение было тогда очень тяжёлым. Родители погибших приходили ко мне в кабинет, иные кричали и называли нас фашистами, которые скрывают от них правду. Я ночами не спал из-за этих обвинений. Но ничего им сказать не мог, кроме указаний начальства. «Вы не хотите разбираться и ссылаетесь на несчастный случай. Скажите тогда, что это был за несчастный случай?» Мы говорили: наверное, землетрясение, ураган там и всё такое. А что мы могли сказать, если сами-то ничего не знали. Родители писали во все инстанции, думаю, и самому Хрущёву, требуя продолжить расследование. Однако, дело было закрыто, и не по нашей инициативе».
Из интервью Е.Ф.Окишева корреспонденту «Комсомольской
Что к этому можно добавить? В той ситуации, что описывает Евгений Фёдорович, ему и Льву Никитичу не позавидуешь. Они оказались перед выбором: противостоять власти, что бесполезно и опасно, или идти на сделку с совестью.
После такого признания Окишева, ещё больше убедился в порядочности этих людей. Следуя указаниям Уракова, Иванов мог бы дать в заключительной формулировке «Дела» то, чего не было, чего не видел. Обвинить группу Дятлова в неподготовленности, в неграмотных действиях. «Списать» трагедию на лавину, ураган …
Лев Никитич Иванов, повидав в жизни всякое, пройдя в молодости закалку фронтовыми дорогами, получив ранение, не мог пойти на сделку с совестью и обвинить дятловцев во всех бедах. Они долго со своим начальником и коллегой Окишевым искали нужную формулировку. Так родилась стихийная сила, которую нельзя было преодолеть.
Всё изложенное выше давно известно, общедоступно, неоднократно публиковалось. Можно какие-то моменты оспаривать и критиковать. Что и имеет место. Но это трезвое и деловое об-суждение. Так кое-кем оспариваются частично выводы Валентина Якименко. Но даже без этого достаточно других свидетельств.
Но нет, кое-кому хочется и дальше будоражить общество страшилками об их убийстве, полётами НЛО, шпионами… Основанием и причиной тому служит тот факт, что до сих пор не найдено официальных подтверждений о запуске ракеты в ночь с 1 на 2 февраля 1959 года.
И скорее всего, этого мы никогда не узнаем.
Правы Пётр Бартоломей и Наталья Варсегова, занимающаяся много лет журналистским расследованием, что только в Федеральных архивах может быть найден ответ. Но только кто и когда будет туда допущен?
Я часто получаю вопросы от совершенно незнакомых людей. Порой отвечаю, но они не хотят меня слышать. Вот один пример. «Вы утверждаете, что группа панически покинула палатку. Разве это паника, когда они организованно, взявшись за руки, шеренгой ушли вниз по склону?» Ну, прямо таки хоровод в детском саду! И подобных вопросов поступают десятки.
Была ли лавина?
Могла ли лавина иметь место у палатки и стать причиной их панического бегства? Эта версия одно время, когда не хватало информации о ракетах, была доминирующей. Её автор Е.Буянов горный турист с большим опытом посвятил этой теме много времени. Ценность его труда в том, что он первый восстановил всю хронологию событий 1959 года до мельчайших подробностей.
Что же касается его убежденности, что на палатку сполз пласт плотного снега (тип лавины – снежная доска или пластовая лавина) вызывает, мягко говоря, удивление при его богатом опыте путешествий в горах.
Никакой речи о лавине быть не может. Как считает Буянов, она послужила и причиной получения травм. Это тем более не вяжется с заключением экспертизы. Тяжёлая травма была у Коли Тибо, которая не позволяла самостоятельно передвигаться. По заключению эксперта он находился без сознания. Тогда по-чему от палатки прослеживается 9 пар следов? Унести на руках его не хватило бы никаких сил. Да и характер следов был бы совсем иным, даже если бы его пытались тащить под руки. А главное, зачем бежать раздетыми, если пласт снега и обрушился на палатку?