Перевал Дятлова. Загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале

Ракитин Алексей Иванович

Агент решил использовать сложившуюся ситуацию для давления на представителей картеля в Нью-Йорке. Когда на склад, где находился контейнер, прибыла группа колумбийцев, чтобы забрать груз, «Тони Романо» заявил, что «контрагенты» пытаются его «кинуть» и, пропуская через его нелегальный канал дешевый груз, уменьшают его прибыль. А раз так, то он не выдаст контейнер с марихуаной до тех пор, пока из Колумбии не придет контейнер «хотя бы» с пятью тоннами кокаина.

Момент выдвижения этого ультиматума оказался очень острым. На складе находилось всего два агента правоохранительных органов — сам «Тони Романо» и его помощник, срезавший пломбы и открывавший контейнер. Колумбийцев же было шестеро… Хотя помещение склада находилось под видеонаблюдением, никаких сил спецназа поблизости не было. Все группы захвата были дислоцированы в некотором отдалении, дабы их не обнаружили раньше времени. Колумбийцы имели привычку проверять территорию, на которой должен был появиться их высокопоставленный босс, а после проведения такого осмотра они выставляли свое наружное

наблюдение. В общем, действовали вполне профессионально. «Тони Романо» и агент, игравший роль его помощника, реально рисковали своими жизнями, поскольку никто не смог бы помешать колумбийцам убить их, пожелай они это сделать. В итоге обоих полицейских спасла собственная наглость — колумбийские бандиты растерялись, услышав ультиматум «Тони Романо», и после непродолжительных препирательств ретировались.

Через некоторое время, правда, они осознали свою ошибку и приняли решение ликвидировать несговорчивого «итальянского мафиози», а груз забрать силой. Когда в ФБР поняли, что никакого нового груза из Колумбии не будет и операция лишена перспективы, было решено произвести аресты и предать суду представителей медельинского картеля на основании уже накопленного к тому времени обвинительного материала.

Другая классическая операция «контролируемой поставки», известная под условным названием «Расколотый щит» (Shattered shield), проводилась ФБР с целью раскрытия коррупции в среде сотрудников полиции Нового Орлеана в 1994 г. Ввиду особой специфики этого дела оно курировалось помощником Генераль-ного прокурора США. Сущность комбинации, реализованной ФБР, состояла в том, что коррумпированные полицейские привлекались к охране транспортов с наркотиками и мест складирования грузов. Их нанимал сначала местный drug-дилер Терри Адамс, а затем, для придания делу большего размаха, на роль «главного козырного» выдвинулся агент ФБР, работавший под прикрытием более 10 лет, известный под псевдонимом «Хуан Джексон». Его настоящие имя и фамилия, а также внешность не раскрываются до сих пор, поскольку этот человек был причастен к очень большому числу оперативных комбинаций и очень многие люди готовы ему за это отомстить. О том, насколько основательно легендировался «Хуан Джексон», красноречиво говорит тот факт, что его несколько раз надолго отправляли в разные тюрьмы США только для того, чтобы его причастность к преступному миру не могла быть поставлена под сомнение. На протяжении многих лет он признавался «авторитетным» преступником представителями самых разных бандитских сообществ США, и никому даже в голову не могло прийти, что на самом деле этот человек закончил университет, академию ФБР в Квонтико и является офицером Бюро.

Условия, в которых решали свои задачи Терри Адамс и «Хуан Джексон», были чрезвычайно сложны. Они не могли иметь при себе оружие, поскольку его применение против штатного офицера полиции гарантированно отправляло любого из них в тюрьму пожизненно. Большие сложности возникали с использованием оперативной техники. В самом начале операции было решено отказаться от использования носимых радиомикрофонов, поскольку в январе 1994 г. это едва не стоило жизни Терри Адамсу. Его поведение во время встречи вызвало подозрение полицейских и те решили вывезти Терри в какое-нибудь уединенное место и как следует обыскать. Полицейская машина, в которой находились два коррумпированных патрульных, на полной скорости устремилась за пределы городской черты Нового Орлеана, и автомобили ФБР не стали следовать за нею. Риск оказаться обнаруженными был слишком велик, тем более что полицейские могли попросить своих товарищей организовать контрнаблюдение, что привело бы к быстрому раскрытию «наружки» Бюро. Бедолага Терри Адамс не мог избавиться от микрофона, поскольку его заковали в наручники и усадили на заднее сиденье полицейской машины. Впрочем, даже если бы ему удалось сбросить с себя радиомикрофон, это мало помогло бы в той ситуации, поскольку выбросить его из салона автомашины он все равно не мог. Полицейские отвезли Адамса на пустырь за городом и полностью раздели насмерть перепуганного drug-дилера. Тот уже прощался с жизнью, поскольку понимал, что ФБР-ская «наружка» безнадежно отстала и при всем желании помочь ему не в силах. Адамса спасло чудо, вернее высокий профессионализм сотрудников технической службы ФБР, которые укрепили микрофон не на теле агента, а в одежде, причем настолько умело, что его можно было обнаружить только тщательным ощупыванием. Полицейские же до этого не додумались — раздев донага смертельно напуганного Адамса и не найдя приклеенного пластырем микрофона, они мигом успокоились и сменили гнев на милость.

Это происшествие с очевидностью доказало, сколь опасно противостояние с противником, профессионально знакомым с приемами оперативной деятельности. Согласно теории, все встречи с объектами оперативной разработки надлежит проводить в заранее разведанных и подготовленных местах, при наличии прикрытия и технического обеспечения. На практике это очень часто не удавалось — коррумпированные полицейские переносили места встречи, отменяли их либо произвольно сдвигали время в последнюю минуту, организовывали контрнаблюдение и проверку агентов ФБР всеми доступными им средствами. Это потребовало от Бюро максимально задействовать имевшиеся в его распоряжении технические средства — прослушка была установлена в домах всех объектов оперативной разработки, в их служебных и личных автомобилях, в служебных помещениях полицейских управлений, в которых работали подозреваемые. На протяжении

всего 1994 г. шла обработка поступавшей информации. За это время коррумпированные полицейские дали на себя много компромата — они круглосуточно охраняли склады с наркотиками, сопровождали грузовики, перевозившие кокаин, и т. п.

В какой-то момент, полностью поверив тому, что «Хуан Джексон» тоннами рассылает по всей стране дорогостоящее зелье, полицейские задумались над тем, чтобы избавиться от него и перехватить находившиеся в обороте груз и деньги. Как только в ФБР поняли, что полицейские готовят убийство агента под прикрытием, операцию было решено свернуть. В течение одного дня — 7 декабря 1994 г. — были арестованы 13 коррумпированных полицейских. Всего же по материалам, добытым в ходе операции «Shattered shield», в ходе трех судебных процессов были осуждены 16 «оборотней» с полицейскими нашивками. Им было инкриминировано одно убийство и участие по меньшей мере в 18 эпизодах незаконной перевозки наркотиков.

Операции ФБР «Seaload» и «Shattered shield» являются классическими образцами операций «контролируемой поставки». Они попали в учебные пособия по оперативной работе и ныне рассматриваются в профильных учебных заведениях как образцовые по замыслу и реализации. Вместе с тем их анализ показывает, что даже самое современное техническое обеспечение и самое тщательное планирование не могут быть гарантией успеха. Агенту под прикрытием зачастую приходится действовать в условиях полной изоляции, без всякой поддержки, не имея связи и оружия. Во многих оперативных комбинациях наличие оружия у легендированного агента вообще недопустимо, ибо не только не поможет решить поставленную задачу, а напротив, сделает такое решение невозможным. Лучшим оружием в таком случае являются легенда и умение перевоплощаться. Кроме того, важны такие черты личности, как инициативность, смелость, способность к комбинационному и нешаблонному мышлению, интуиция и лабильность. Последние два качества позволяют хорошо чувствовать состояние противника, использовать его слабости в интересах дела и просчитывать наперед возможное развитие сложной ситуации.

Необходимо признать, что оперативные комбинации типа «контролируемой поставки» или «контролируемой закупки» чрезвычайно опасны для их участников. Некоторый процент их участников со стороны правоохранительных органов погибает либо в силу огрехов легенды прикрытия, либо потому, что сами секретные сотрудники допускают ошибки. От этого не застрахована ни одна спецслужба мира, хотя, разумеется, такого рода потери не могут служить предметом гордости и без крайней необходимости не признаются.

Тем не менее о гибели действующих под прикрытием сотрудников спецслужб иногда становится известно. Так, например, в 1980-х гг. Энрике Камарено, штатный сотрудник AFT США (Бюро по контролю за продажей табака, алкоголя и огнестрельного оружия — Bureau of alcohol, tobacco and firearms), внедренный в мексиканскую преступную организацию, был «вычислен» преступниками при проведении операции «контролируемой поставки», похищен, подвергнут жестокой пытке и казнен. Мексиканскими бандитами был также казнен человек, через которого произошло внедрение Камарено в группировку, т. е. давший ему рекомендацию. Таковы малоизвестные страницы истории спецслужб, обычно остающиеся за кадром кинофильмов и телесериалов.

Аналогичные — и даже более красноречивые — сюжеты существуют и в истории отечественных спецслужб. Однако охранители отечественных тайн крайне ревниво подходят к раскрытию собственного прошлого. Их можно понять, не зря ведь говорится, что «грехи прошлого имеют длинные тени». А мы, имея в виду крайнюю неразговорчивость хранителей архивов отечественных спецслужб, вернемся к истории гибели группы Игоря Дятлова.

Контролируемая поставка заняла подобающее ей место в арсенале оперативно-розыскных методов задолго до формального узаконивания самого термина. В этом исследовании уже упоминалась история с радиоактивной водой, добытой в 1954 г. латышскими националистами для английской разведки MI-6. Это была классическая операция по дезинформации враждебной разведслужбы, реализованная в форме «контролируемой поставки» образца, не являвшегося истинным и потому не имевшего никакой практической пользы для противника.

В 1957 г. кто-то передал американскому разведчику Джону Крейгу шапку из Томска-7. Теперь же подобный фокус американцы попытались провернуть с кем-то, кто работал в Челябинске-40. Однако на каком-то этапе — каком именно, сказать невозможно, — о существовании «крота» в закрытом городе*стало известно компетентным органам. Нельзя, кстати, исключать и того, что с самого начала пресловутый «крот» являлся «подставой» КГБ и вся оперативная игра затеивалась с целью создания устойчивого канала длительной дезинформации противника (история отечественных органов госбезопасности знает немало примеров такого рода оперативных комбинаций. Достаточно вспомнить упомянутого в этом исследовании Петра Кудрина, который полтора года кормил своего шефа с берегов Потомака рассказами о секретном заводе в Клину, замаскированном под фабрику термометров).

Как бы там ни было, Комитет решил сыграть с заокеанским противником в поддавки — устроить передачу особо ценного, в глазах вражеской разведки, материала. Американцам же комбинация, видимо, показалась настолько удачной, что для получения ценного груза из самого сердца советской атомной промышленности они специально направили «транзитных» агентов, которым предстояло перехватить «почтальона» в тайге. Не убить, разумеется, а встретиться и под заранее обговоренным предлогом осуществить прием-передачу ценного радиоактивного груза.