Перевал (сборник)
Шрифт:
— Эдик! — неслось ему вслед. — Эдик, погибну! Вернись! А то скажу, как лекарствами торговал! И где иконы лежат!
— Молчи, подонок! — Эдик подобрал ком земли и кинул так, что он упал в воду рядом с Василием, колыхнул топь и обрызгал шофера до затылка — голова стала бурой от грязи и без слов хрипела с ненавистью вслед фельдшеру. — Терпи, — сказал Эдик, — твой вид отвратителен. — И легко с камня на камень поспешил к расщелине.
Андрюша подождал, пока он скроется, и перебрался через завал. При виде его Василий заморгал глазами, всхлипнул с надеждой:
— Студент…
— Стой! — сказал Андрюша без жалости. — Чего мне тебя жалеть! Грязь для тебя оптимальная окружающая среда.
— Студент! — шипела голова. — Интеллигентный человек!
— Я тебя буду спасать, а Эдуард в это время на Ангелину нападет? Он же бессовестный.
— Студент! — упрямился Василий. — Я с тобой поделюсь. У меня облигации есть… Не хочешь? Убью!
Из трясины возникла лягушка, большая, зеленая, с белым гладким пузом. Приняв голову Василия за камень, вспрыгнула на нее и удобно уселась. Как шляпа. И пялила бессмысленные глаза на Андрюшу. Под тяжестью лягушки Василий ушел в воду еще глубже, даже подбородок скрылся в трясине. И он замолчал, чтобы не наглотаться.
— Я вернусь за тобой. Если он обманет, я вернусь, — сказал Андрюша и направился к глубокой темной расщелине.
31
Шаги в расщелине раздавались гулко, по стенам стекала вода, вливаясь в ручеек, что журчал по дну. Воздух был удивительно чист, пахло озоном, словно тут недавно ударила молния.
Скалы над головой сомкнулись, стало совсем темно, но через несколько шагов впереди забрезжило пятнышко света. Свет исходил от фонаря Эдуарда. Тот стоял перед новым завалом из рухнувших сверху глыб и шарил по нему лучом, разыскивая щель.
— Не может быть, — бормотал Эдуард дрожащим голосом. — Они завалить ее не успели бы… — Свободной рукой он раскачивал камни, ища тот, слабый, которым был закрыт путь. Раздался грохот, посыпались новые глыбы. Фельдшер отпрыгнул назад. — Ногу! — взвыл он. — Ногу зашибли, сволочи!
Андрюша вдруг понял, что не хватает привычного звука — пропало журчание ручейка, под ногами было сухо. И повернул обратно.
Услышав впереди журчание, Андрюша провел рукой по стене и обнаружил у самой земли дыру меньше метра диаметром, из нее и изливалась вода. Было страшно. А вдруг отверстие сузится? А вдруг и в самом деле обвал случился только что?.. В отдалении снова раздался грохот — Эдуард продолжал ворочать камни.
Андрюша сунул руку в низкую щель, и пальцы нащупали что-то мягкое. Птичье перо. Большое птичье перо.
Сомнения исчезли. Нагнувшись, Андрюша втиснулся под низкий свод. Пришлось передвигаться ползком, перебирая руками в ледяной воде. Острый край сталактита полоснул по ладони… Ход шел вверх, но не сужался. Андрюша уже не боялся, что он сузится. Но путешествие казалось бесконечным, саднила рука…
Наконец в лицо ударил ослепительный солнечный свет. Андрюша зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что свет пробивается сквозь зелень листвы. Здесь уже можно было встать на четвереньки, еще немного, и он поднялся и раздвинул мягкие ветки.
Он
Здесь было тепло и сухо. Только звенели комары, принявшие его за долгожданный обед. Андрюша отмахнулся от них и увидел свою ладонь — она была располосована, из открытой раны текла кровь. Чтобы смыть ее, Андрюша опустил руку в ручеек, который исчезал в черной пасти скалы. Кровь розовым облачком унеслась с водой, края царапины побледнели. Он вытащил из ледяной воды руку и увидел, что кровь уже не течет, а рана затягивается на глазах.
Андрюша вымыл в ручье лицо и снова взглянул на свою рану. Рана окончательно затянулась, лишь светлый шрам напоминал о ней.
— Сказка, — произнес Андрюша и пошел дальше, вверх по ручью, не глядя еще по сторонам, потому что не мог оторвать взгляда от собственной руки. — Нет, сказал он, остановившись через несколько шагов, — этого не может быть.
— Что делать, — отозвался знакомый голос. — Я тоже не допускал такой мысли, а ведь являюсь коренным уроженцем!
Андрюша раздвинул кусты и оказался на прогалине, где стояла белая мраморная скамья, а на скамье сидели дед Артем и ворон Гришка, живой, здоровый, но насупленный.
— Я, понимаете, руку раскроил, — сообщил Андрюша.
— А Гришка успел подохнуть, — сказал дед, — то есть находился в состоянии клинической смерти.
— Винивидивичи, — хрипло сказал ворон.
32
— Где Геля? — спросил Андрюша.
— За водой пошла к ключу. Там она в чистом виде.
— Зачем вы ее одну отпустили?
— Ей захотелось. Хоть и суеверия, зачем портить картину?
— А Василий в болото попал, — сказал Андрюша.
— Потонул? — спросил дед спокойно.
— Нет, по шею сидит. Надо будет на обратном пути захватить. На Эдуарда надежды мало.
— На кого? — удивился дед.
— Эдуард Олегович, фельдшер ваш. Разве непонятно? Они с Василием заодно, он и есть второе привидение. Это он все организовал, и с икрой тоже, и лекарствами торговал, и молоко они разбавляли. У него даже икра дома осталась, целая банка, теще хочет отвезти в Ялту.
— Улика, значит, — сказал дед. — Это ужасно. А они что, выследили нас?
— Я потому и пошел, что испугался — их двое.
— Ага, их двое, а нас четверо. — Дед шлепнул Гришку по крылу. — Ах мерзавец, ах хитрец, даже в погребе со мной остался! Ваську выпустил, а сам остался! Все рассчитал, мерзавец…
— Дедушка! — послышался крик Гели. — Иди сюда. Я воды набрала.
— Идем, — откликнулся дед. Гришка хотел было возразить, но потом махнул головой, соскочил со скамьи и пошел впереди пешком, поглядывая на небо. Опасается, — пояснил дед. — Летучие мыши здесь вместо сторожей. А Гришка, с их позиции, предатель.