Перевернутая реальность
Шрифт:
– Доктор, вы считаете меня истеричкой?
– Есть большая разница между истеричкой и женщиной, страдающей истерической амнезией. Истерическая амнезия – это, если хотите, защитный механизм, форма самосохранения. Она охватывает обычно такой период жизни человека, когда он подвергался унижению или был охвачен страхом, стрессом или стыдом.
– Звучит так, будто вы вслух читаете учебник по психиатрии.
Он усмехнулся.
– В общем, так и есть. Только я тщательно подбираю слова, чтобы вам было понятно.
– Скажите, а какие уколы
– Это просто витамин В12, для поддержки вашей нервной системы. Всего один раз в неделю. Вашему ребенку это не повредит. – Доктор повернулся к Аркадию. – Вы считаете, что ваша жена в последнее время ведет себя не так, как всегда?
Аркадий пожал плечами.
– В общем, все как всегда, но Валентина стала спать днем. И мне кажется, это ее тревожит.
– Это совершенно нормально в ее состоянии. Во второй половине беременности многих женщин тянет в сон. Но сегодня я хочу провести несколько анализов и тестов. Просто для уверенности, что мы ничего не проморгали. – Доктор надел на голову Киры шлем, опутанный проводами, и подключил его к компьютеру. – Это исследование называется электроэнцефалограмма. Нам надо исключить патологию, которая может быть в сосудах. Этот анализ безвреден для беременных. Вам необходимо сделать МРТ, но ваш муж категорически против. И я его понимаю: облучение может быть вредно для ребенка. Вам рожать в сентябре, сейчас июнь. После родов я вам назначу более серьезное исследование и лечение, но пока только витамины.
– Константин Михайлович, больную ждут в кабинете УЗИ, – в комнату вошла медсестра.
Она говорила так, словно Киры не было в кабинете, вообще игнорируя ее присутствие. Это сводило на нет и без того хрупкую уверенность Киры в себе. Доктор взял Киру за руку.
– Я уже закончил. Валентина Сергеевна, можете открыть глаза и пройти за мной. Как я и думал, с сосудами у вас все в порядке. Но мы перестрахуемся и сделаем еще одно исследование. Я пойду с вами, чтобы точно убедиться, что все хорошо.
От его слов Кира просто расцвела. Она видела, как старается доктор, желая помочь, как волнуется Аркадий, принимая живое участие в происходящем. Они вышли в холл и прошли в другой кабинет. Комната, куда ее привели, была примечательна аппаратом с большим экраном, подвешенным прямо к потолку. И пациент сам мог видеть исследование. Такой же экран был и у доктора. Кире велели лечь на бок на жесткую узкую кушетку и спокойно лежать.
Константин Михайлович следил за экраном. Молоденькая докторша тепло улыбнулась.
– Все будет в порядке, расслабьтесь и успокойтесь. Это не больно, совсем не больно, уверяю вас.
– Что вы собираетесь делать?
– Сейчас я посмотрю вашу шею. Вы уже делали УЗИ?
Кира кивнула.
Через некоторое время Константин Михайлович обернулся к пациентке:
– Не вижу патологии. Моя единственная догадка – ваша амнезия связана с психической травмой. Похоже, именно в этом и зарыта собака.
– Вы полагаете, я сошла с ума?
– Как
– Вы хотите сказать, причина отсутствия памяти в моей голове гнездится именно в моей голове?
– Я стараюсь доказать вам, что вы страдаете от реактивного непсихотического состояния.
Она почувствовала, что все ее тело напряглось от нетерпения.
– То есть, вы не можете сейчас мне помочь вернуть память…
– Вероятно, я проведу несколько психологических тестов и несколько тестов на проверку памяти, – ответил доктор.
– Еще тесты?! – прервала его Кира.
– По-другому никак!
– Сколько времени это займет?
– Надо набраться терпения на несколько дней.
– Господи, – она застонала. – Доктор, я так надеялась, что этот визит поможет мне вернуть память!
Аркадий придвинулся к ней и взял ее за руку.
– Дорогая, доктор делает все возможное. Поехали домой. Мы вернемся сюда через неделю. Возможно, к этому времени память вернется к тебе.
– Это реально, – кивнул доктор.
Кира посмотрела на врача с надеждой. «И не очень-то он похож на жабу».
Глава 4
Через неделю Кире сделали укол, и она опять все забыла. Но дневник, который она завела после посещения доктора, напомнил все последние события. Благодаря дневнику, Кира быстро адаптировалась к реальности.
Провалы памяти случались каждую неделю после укола. И Кира начала задумываться об этом. Она держала дневник у себя в тумбочке и, судя по всему, ни Аркадий, ни Михаил так ни разу не заглянули в него.
Когда она спрашивала Аркадия о его работе, он улыбался.
– Ты понимаешь, что это значит, Валентина? Ты постепенно начинаешь все вспоминать. Я уже не рассказываю тебе о том, что много работаю. Наберись терпения и не отчаивайся. Все нормализуется само по себе. Ну а пока почему бы тебе не поспать перед обедом? Может, за это время ты еще что-нибудь вспомнишь?
Кира, засыпая, вновь видела во сне незнакомого мужчину, который нежно любил ее.
«Может быть, я еще что-нибудь вспомню», – беззвучно повторяла она слова Аркадия.
Во сне она видела, что лежит рядом с незнакомцем. Их руки переплетены, тела тесно прижаты друг к другу. Его ровное дыхание действует на нее успокаивающе. Она больше не видела сексуальных сцен, но нежность, которую дарил ей незнакомец, забыть было очень сложно.
Теперь она спала с Аркадием в одной кровати, но он не трогал ее.
«Сколько времени прошло с тех пор, как я потеряла память? Несколько дней? Недель? А может быть, месяцев? Веду я дневник четвертую неделю. Но что было до этого?»
Кира постоянно чувствовала давящую усталость. Силы покинули ее. Она с ужасом ждала прикосновений мужа. Но Аркадий ничего от нее не требовал. Спокойно ложился рядом и засыпал, довольный и той малостью, которую она могла ему дать.
«Неужели действительно прошло несколько месяцев, как я потеряла память?»