Перевёрнутый мир
Шрифт:
– Я знаю, что вы ждете от меня хоть каких-то объяснений, что происходит. И я понимаю, что не смогу объяснить ситуацию, если не начну с самого начала. Чтобы вы поняли, кто я такой, и как здесь оказался, то я начну рассказ с этого. В деревню нам лучше сейчас не соваться. Переждем здесь и заночуем в другом месте.
Игнат устроился на земле и жестом пригласил Сергея устраиваться поудобнее. Дождавшись, когда тот устроится на небольшой кочке, Игнат обвел их еще раз своим глубоким взглядом и негромко произнёс:
– Моя планета называется Свет. Я прилетел к вам двести пятьдесят лет назад.
Глава 12.
Антон Царь все детство свою фамилию недолюбливал. «Царь, иди рыбу жарь», «Царь, смотри, лошадь не ударь», «Царь, верни букварь», «Царь, где твой секретарь» и так далее… Детская фантазия не заканчивалась вплоть до старших классов. Кого-то дразнили по какому-то признаку, допустим, там, не нравятся волосы, очки, худоба, полнота. А его дразнили чётко по фамилии. Это, наверное, можно назвать своеобразной начальной
– Да лучше, лучше мы сейчас живём, чем раньше. Что ты бред несешь? Разве были бы мы сейчас так свободны, если бы большевики не свергли царя? Я не говорю, что они молодцы, что расстреляли всю царскую семью, пойми. Сволочи и нелюди так поступают! Но я тебе про другое.
– Нет! – горячился его друг и почти коллега.
– Ошибка это их была! Нам нужна была та монархия, тот дух, тот царь и его продолжение в детях, – распалялся и противоречил ему Василий, но, открывши дверь, замолчал на полуслове. На пороге лежал ребенок в картонной коробке и смотрел широко открытыми глазами в небо, где зарождался новый день, и первые лучи солнца неторопливо спускались на остывшую за ночь землю. Ребёнок не плакал, и что удивительно для новорожденного, глазки его не были подернуты пеленой, а вполне осмысленно рассматривали небо.
– Вот тебе и царь, – произнес Василий и наклонился, чтоб поднять коробку.
Теперь малыш смотрел прямо на него и смешно хлопал глазами. За все время своей работы в детском доме друзья впервые столкнулись с таким. Подкидыш в коробке прямо на крыльце. М-да уж… Забыв о своем интеллектуальном споре, они поспешили к директору.
Директор детского дома провел все нужные официальные регламенты, положенные для подкидышей, и новый малыш появился в их заведении. Пока оформляли документы, к нему плотно приклеилась кличка Царь. И когда начали придумывать фамилию, решили остановиться на этом звучном прозвище. Так появился Антон Царь. Сказочного усыновления Антона так и не произошло, и покинул он свой приют, который растил его все эти годы, после своего совершеннолетия. У Антона было множество способностей к разным наукам. Его интересовало буквально все. В школе он хватался за любые знания по химии, физики, математики, географии. Единственно, недоверие у него вызывала история, и это было необъяснимое, ну просто совсем непонятное для него чувство. Как будто на уроках истории он слушал не исторические факты, а кем-то придуманные истории. Это касалось и древней истории, и новой. Он все время задавал учителю вопросы, которые не входили в школьную программу, и тем самым подрывал авторитет учителя, который затруднялся ответить на очередной заданный вопрос. А порой срывал урок, потому что учитель пытался что-то ему доказать, и у них начинался диалог, который никакого отношения к теме урока не имел. Когда уже выведенный из себя учитель понимал, что Антону хоть «кол на голове чеши» – он найдёт еще огромное количество вопросов в своей умной головке – и признавал свое поражение, было поздно. До конца урока оставалось пять минут, а тема урока не пройдена. Остальные ученики в это время благополучно занимались своими делами и им до их диспута было абсолютно все равно. Учитель истории, не верующий в бога, с огромным облегчением перекрестился, когда Антон выпустился из школы с золотой медалью. Благодаря тому, что знания Антона были не заучены, не зазубрены, а действительно понимаемы, он мог поступить в любой университет на бюджет. Еще в конце десятого класса он не знал, куда его больше тянет, и какую специальность он хотел бы получить. Но в одиннадцатом он окончательно принял решение. Он решил стать химиком-технологом. Собственно говоря, благодаря этой редкой профессии, он объездил много стран и городов, и именно она привела его сюда. Около пяти тысяч лет назад первые химики начали исследовать химические свойства веществ. Занятие, так скажем, увлекательное для тех, кто хорошо разбирается в химических составах. Хороший химик-технолог очень востребован в мире. В любой сфере. Это и продукты питания, и бытовая химия, парфюмерия, косметика и многое другое, о чём мы даже не имеем понятия. Понятия не имеем, но знаем, что они существуют. Секретные объекты. Засекреченные материалы. Имея на шее голову, которая работает и левым, и правым полушарием, химик-технолог создает или может создать действительно новые вещества. Официально числясь в научно-исследовательском институте, Антон редко находился на месте. Если быть точнее, он был кочующим химиком-технологом и был настолько талантлив, что очередь на его услуги выстраивалась на годы вперед. И такое долгое ожидание всегда оправдывало надежды заказчика. В своей последней командировке в Индию, в городе Агру он случайно встретился с одним паломником. Ну, как случайно? Говорят, в этом мире ничего не происходит
Так вот. Его пригласили на закрытую вечеринку, посвященную празднику какого-то индийского календарного события. Билет на самолет у него был на следующий день, на утро. И он мог себе позволить немного расслабиться и отдохнуть. Но он не любил шумные компании и, вежливо поблагодарив всех и попрощавшись, пошёл побродить по городу. Для него отдыхом было созерцание всего нового, пешие прогулки и редкие люди. Он решил, что раз уж судьба занесла его в Агру, то нужно посмотреть Тадж-Махал, который называют одним из самых элегантных и гармоничных сооружений мира. Никуда не торопясь, глазея по сторонам и отмечая, насколько же люди везде одинаковые, несмотря на разнообразие наций и вероисповеданий, он двигался к шедевру, про который столько слышал. Одинаковость людей он отмечал в детях, носившихся наперегонки, в женщине, что-то кричавшей из окна своему мужу. Она была явно недовольна тем, что тот не поднимается домой, а сидит с соседями внизу и пьет masala. Парочка современных молодых людей, влюбленно смотревшие друг на друга, продавец индийских приправ, катающий свою телегу туда-обратно вдоль улицы, призывно кричащий и зазывающий покупателей.
Так, разглядывая жизнь простых индусов, он постепенно дошел до Тадж-Махала. Четыре минарета высотой около сорока метров обрамляли усыпальницу, где покоились шах-Джахан и его жена. Архитектура совместила в себе элементы индийского, арабского и персидского стилей. Стены выложены из полированного полупрозрачного мрамора с инкрустациями бирюзы, сердолика, агата, малахита. Причем сейчас, при дневном солнечном свете мрамор выглядит ослепительно белым. А говорят, что на заре он становится розовым, при луне – серебристым. Джахан тяготел к симметрии, и это как раз и видно из того, что наблюдал сейчас Антон. Превосходные пропорции как в самом сооружении, так и в огромном саду и фонтанах, мастерство и в архитектуре, и в парковом ландшафте. Он ходил и рассматривал драгоценное убранство, когда услышал рядом с собой голос. Скромно одетый человек остановился рядом с ним и ни к кому не обращаясь сказал:
– Чудо. Великолепие. Наследие.
Антон повернулся и посмотрел на говорящего. Голубые добрые глаза с восторгом смотрели на усыпальницу, окруженную минаретами, а слегка потрескавшиеся губы шептали слова восторга. Он был гладко выбрит, и его лысина радостно поблескивала на солнце, разделяя его восторг. Руки, сложенные на груди, тоже выражали бурю восхищения.
– Извините, – он обернулся к Антону, улыбнувшись смущенно. – Я всегда цепенею от восторга, когда вижу что-то необычайно красивое, могущественное, таинственное. Меня это так чарует и как будто околдовывает. Кто-то видит архитектуру, руку мастера или мастеров. А меня прельщает что-то невидимое глазу. Душа, энергия. Знаете, как будто я чувствую дух тех времен, когда здесь жили эти люди. Жили, строили, любили, ненавидели, скучали, ждали. Видели то же солнце, что и мы с вами сейчас.
Он говорил так проникновенно, искренне и как-то по-детски, что Антон невольно проникся его эмоциями и действительно почувствовал нечто особенное, то, что не было видно, но пробирало до мурашек. Он понял, что ему нравится быть в этом состоянии легких мурашек.
– В Индию я попал не случайно, – продолжал его собеседник. – Мне нравится что-то узнавать, разматывать клубочек настоящей истории, делать свои заметки. Я это делаю для себя, хотя, может, кому-то и будут интересны мои записи, – он вновь застенчиво улыбнулся.
– В Агре мне хочется найти след одной женщины, миссионерки Расмы Розитис. Мне было бы очень интересно с ней побеседовать. Сейчас я прибыл из далекой сибирской земли, полной загадок, чудес и мистики. Много невероятного я там услышал и увидел своими глазами, но ни к какому выводу не пришел, чтобы хоть как-то объяснить некоторые события и странные явления, которые происходят именно там.
Антон внимательно посмотрел на интересного путника и с интересом сказал:
– Я из России. А еще из Сибири. И что там за место у нас такое захватывающее?
– А вы откуда? – удивленно посмотрел на него собеседник.
– Я вырос и живу в Омске, – зачем-то поклонился ему Антон. Это как-то получилось машинально, как будто они вели светскую беседу во времена рыцарей.
Человек, стоявший рядом с ним, отпрянул в сторону и прикрыл рот рукой.
«Надо же, какой эмоциональный человек», – подумал Антон.
– Какие же совпадения бывают на свете. Вы не поверите, но я вам начал рассказывать именно про вашу родину, Омскую область. У вас есть очень таинственный Муромцевский район, загадочные пять озёр. Неужели не слышали?