Переворот

Головачев Василий Васильевич

Гость сунул руку под мышку, но достать пистолет не успел: гремучник сделал выпад и укусил его в подбородок. Короткая агония, хрипы,

конвульсии. Змей сполз на пол и застыл.

Константину стало плохо, мысли в голове бежали торопливо. Оставалось одно средство, гарантирующее срыв передачи тараканам или змеям полученной информации: самоубийство. Но хотелось жить!

– Там… на лестничной площадке… – сипло проговорил он, – двое других.

Змея остановилась напротив, заработала погремушка хвоста:

– Вс-с-се в порядке… они нейт-трализованы… мы с-с-собралис-сь…

– Вовремя вы собрались, – пробормотал Константин, и тут его посетила идея. Можно было попытаться натравить змей на тараканов. Пусть воюют. А он посмотрит, чем

это все закончится. Терять ему нечего, кроме жизни.

– Вас ждут еще одни конкуренты, – сказал он, кивая на кухню.

Гремучник повернул голову в ту сторону. Он услышал шуршание прибывающих тараканов.

* * *

«С этого и началась великая битва двух ждущих своего часа царств: земноводных и насекомых. Вы знаете, чем она закончилась».

Поставив точку, Хмар-а-Птах подошел к выходу из пещеры и с высоты обрыва посмотрел на реку, над которой металась стая молодняка. Пора было давать свисток на урок, начинался новый учебный год. Год третьего тысячелетия после Исхода – полного исчезновения змей, насекомых и людей. Год осознавания Летучими Мышами своего великого предназначения.