Перейти грань
Шрифт:
– Но это же чепуха, – дружелюбно отозвался Браун, – потому что я не из тех, кто посещает церковь.
– Все верно, Оуэн, – быстро проговорил Даффи. – Конечно, чепуха, но что тебе от этого? – Он повернулся к Стрикланду за поддержкой. – Он склонит голову в почтительном молчании. Они поместят это на календарях. Что вы скажете?
– А почему бы не отнестись с уважением к его убеждениям? – спросил Торн.
– Да будет тебе, Гарри, – не унимался Даффи. – Нельзя же быть евреем до такой степени.
– Давайте сходим, –
– Да, – согласилась и Энн. Все присутствовавшие на пароме мужчины посмотрели на нее.
– Нет, – твердо ответил Браун. – Забудем об этом.
На борту «Ноны» Стрикланд дал Брауну еще несколько чистых видеокассет и сделал последние указания, а после наблюдал, как мореплаватель в одиночестве роется в своем снаряжении, выискивая свободное место для видеокамеры и кассет. В конце концов он втиснул их между двумя баллонами для подводного плавания.
– Собираетесь нырять? – спросил Стрикланд.
– Они могут понадобиться для какого-нибудь ремонта под водой. Я подумал и решил, что они стоят того, чтобы отвести им место.
– Правильно, – одобрил Стрикланд.
– Ну, я, кажется, уложился. – Браун с улыбкой взглянул на Стрикланда. – Пришлось повозиться, чтобы доставить все это сюда.
Стрикланд не мог произнести ни слова, что само по себе было неудивительно. Он вдруг ощутил в себе отчаянное нежелание отпускать Брауна в море. Возможно, по совсем простой, технической причине: как делать документальный фильм, главное действующее лицо которого находится в семи тысячах миль от тебя? Но его одолевало и какое-то другое чувство, острое, как лезвие, и неподдающееся осознанию. «Может быть, это гордость, – думал Стрикланд, – оттого, что именно Браун сделался объектом моих наблюдений».
– Как ваша нога? – удалось наконец произнести ему. Браун лишь пожал плечами.
– Очень жаль, что так получилось с солнечными батареями.
– Это мои заботы, – ответил Браун.
Стрикланд почувствовал, что его начинает бить дрожь. Он попытался заговорить, но поначалу его опять заело.
– Не ходите, – обратился он к Брауну. – Не надо.
– Как это?
– Да нет, это всего лишь шутка, – улыбнулся Стрикланд.
– Может быть, мне и не следовало идти, – не принял шутки Браун, – но я согласился.
Стрикланд нацарапал автограф на титульном листе альбома с вьетнамскими фотографиями, который он притащил из фургона, и бросил его на штурманский столик.
– Желаю удачи.
Когда он встал и повернулся, чтобы идти, Браун все еще смотрел на него и улыбался.
На причале Стрикланд присоединился к Даффи и Торну.
– Ну что ж, – сказал Торн, – наступает новая фаза.
– Этот парень еще покажет, на что он способен, – объявил Даффи. – Запомните мои слова.
– Брауны – достойные люди. – Торн плавно развернулся в сторону Стрикланда. – Они из той категории, которую это общество не пропускает вперед.
– Всегда есть чему поучиться, – равнодушно ответил Стрикланд, – у людей.
Торн окинул его долгим взглядом, в котором не было уважения. Стрикланд отошел в сторону и остался стоять в одиночестве. Через двадцать минут баркасы, зафрахтованные Саутчестерским клубом, начали выводить участников на Ист-Ривер и оттуда – в Верхнюю бухту. Стрикланд арендовал лихтер, с которого намеревался снимать выход до самого форта Гамильтон, где находилась линия старта. Но в последнюю минуту он решил перепоручить это Херси.
– Смотри, чтобы на заднем плане был город, когда станешь снимать их, – наказывал он ему.
Торн, Херси и Энн сели в буксировочный баркас. Даффи отправился на лихтере. Стрикланд стоял на причале и смотрел, как «Нона» идет на буксире с голыми мачтами по волнам прибоя. Оркестр играл «Прощание с Ливерпулем». Вдали на фарватере загудели два парома департамента морских и воздушных перевозок. Портовое пожарное судно вздернуло в знак приветствия свой шланг. Высоко в небе появилась огромная серая туча и закрыла яркое солнце. Ветер заметно крепчал.
Пока Стрикланд наблюдал за отчаливающей «Ноной», подошла Памела и стала рядом с ним.
– Где ты была? – спросил он. – Я думал, ты отправилась вокруг света с этим красномордым.
Памела тряхнула головой и плотнее запахнула свою кожаную куртку.
– Он не понравился мне. Он говорил отвратительные вещи про Оуэна.
– Какие, например?
– Обычные для таких, как он, гадости.
– Ясно, – бросил Стрикланд.
Поеживаясь, Памела мрачно глядела на бухту. Глаза у нее покраснели, она выглядела усталой и простуженной.
– Господи, хоть бы он победил, – проговорила она.
– Тебе этого так хочется?
– Да. А тебе разве нет?
– Я не пытался формулировать это так четко. – Стрикланд пожал плечами.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила она. – Это же гонка, разве не так?
Стрикланд подумал, что в конце концов ему придется ввести ее и в этот фильм, вопреки всему тому замешательству, которое испытывает публика при встрече с подобным персонажем.
– Конечно, конечно же, это гонка! – Он засмеялся и положил руку ей на плечи.
29
Когда Энн была маленькой, офис ее отца располагался в старинном здании на углу Бродвея и Ректор-стрит. Приходила она туда как на праздник, может быть, потому, что чаще всего это случалось как раз на Рождество. Потому и в воспоминаниях ее этот дом остался как сияющий дворец на фоне мрачных декабрьских вечеров. Помнились и праздничные толпы на улицах, посещение церкви Тринити и прогулка до «Шрафта» через парк городской ратуши под кружившимися над головой первыми снежинками.