Перезагрузка или Back in the Ussr книга 1
Шрифт:
Я попытался отмахнуться от этих похвал, но Макеев воспринял это как излишнюю скромность.
– Известный. Хотя, жену, Сергей Андреевич, вам по популярности еще надо догонять, - улыбнулся он, и вдруг пропел, - Миллион, миллион, миллион алых роз... Читал ваши 'Крейсера' и 'Печальный детектив'. Сильно, талантливо! 'Марсианина' домой принес, так не поверите - в драку с сыновьями! А книги о родном крае! Ах, как они нужны для подрастающего поколения, для воспитания любви к Родине! Вы - настоящий патриот!
Макеев вдруг встал и снова протянул мне руку.
– Благодарю вас от чистого сердца! Надеюсь,
Это он что, так тонко намекает на 10 тысяч, полученные от Чарского? Или про мои похождения с джинсами и пакетами? Я невольно сглотнул, стараясь больше ничем не выдать охватившего меня волнения. Эти ребята могут прикидываться простачками, но наверняка запоминают каждый жест, каждое мимическое движение собеседника, и делают соответствующие выводы.
– Большое спасибо, Юрий Федорович, за проявленную заботу.
– Вообще, Сергей Андреевич, объект вы сложный. Знаете, ваши произведения специалистам показали, так говорят, что стиль у вас очень неровный. Как-будто каждое произведение разным человеком написано. А вот речь наша, пензенская. Никаких сомнений. И как это у вас получается? Я имею в виду ваше литературное творчество... Не поделитесь секретом?
– Хотите верьте, Юрий Федорович, хотите нет, но сам теряюсь в догадках, как так происходит. Словно все само по себе, одно за другое цепляется. Раз - и в голову пришла идея книги, два - стихи, три - мелодия... Только успевай записывать. Не иначе меня точно кто-то по башке саданул, после чего потерял память, но приобрел поразительные способности. Вы знаете, мне кажется, что когда приходит идея нового произведения, я как будто растворяюсь в нем и становлюсь уже не собой, а кем-то, кому эта тема очень близка. Этот кто-то и пишет. Отсюда и скорость написания и подробности, о которых вроде и знать-то не мог. И тут, скорее всего, не последнюю роль играет моя амнезия. Ведь, по сути, я и сам не знаю кто я. И как должен писать...
Вот выдал, сам от себя не ожидал. Зато более-менее приличная отмазка, что тут еще придумаешь?
– Да, наверное, - подозрительно легко согласился Макеев.
– Мало мы еще знаем о человеческих возможностях. Плохо только, что и с этого бока не получается вам помочь. Но со всей ответственностью обещаю, мы о вас, Сергей Андреевич, не забудем! Понадобится - будем и год, и десять, и двадцать лет ваши корни искать! Будьте уверены и работайте спокойно.
'Во порадовал! Живи, говорит, и помни. Большой брат следит за тобой!' - промелькнуло у меня в голове. А чего я, интересно, от них ждал? Сидел бы, не высовываясь, грузчиком в овощном, и заботы такой уж точно не имел. Так ведь нет! Славы захотелось! О судьбе страны забота гложет.
Однако, кто предупрежден, тот вооружен! И за это спасибо. А по письмам Щелокову и Ивашутину тишина. Не прячет ли он туза в рукаве? Счас ка-а-ак...
– Очень рад, что моему делу оказано такое внимание. А то уж, знаете ли, почти
– Да-да, семья, как говорится - ячейка общества. Это вы правильно сделали, что завели семью... Ну а теперь давайте перейдем к тому делу по которому я вас, Сергей Андреевич, и пригласил, - Макеев достал из папки лист бумаги с каким-то текстом и пододвинул ко мне.
– Прежде чем начать разговор, необходимо соблюсти формальности. Будьте добры, автограф поставьте здесь.
– Что это?
– Подписка о неразглашении. Мы нуждаемся в вашей помощи, а для этого мне придется посвятить Вас в сведения, не подлежащие разглашению. Вы не подумайте чего такого. Несмотря на то, что происхождение ваше еще не установлено, мы вам, Сергей Андреевич, доверяем, но порядок есть порядок.
Бумажка, которую мне подсунул Макеев, была серьезной, но действительно, ничего кроме сохранения сведений полученных при разговоре от меня не требовала, и я с легким сердцем ее подмахнул. Бежать и трубить на весь белый свет о том, что сотрудничаю с КГБ, я отнюдь не собирался.
– Итак, - Макеев удовлетворенно кивнул головой и спрятал подписанный документ к себе в папку, - Вы, Сергей Андреевич, за весьма короткий срок умудрились развить бурную деятельность. Всего год прошел, а вы уже написали несколько книг, сценарий, десяток песен, совершили археологическое открытие, познакомились с Высоцким и генеральным секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза. Я уже не говорю о вашей дружбе с Мясниковым, это так, вообще как бы между прочим получается.
'И это всего за год, Карл!' - мысленно закончил я фразу и невольно усмехнулся.
Так, по письмам Щелокову и Ивашутину снова молчит, про то, что я выпал из будущего - он знать не может, максимум догадываться. Но, насколько я знал, в таких организациях работали насквозь прожженные реалисты, далекие от научной фантастики, а мой случай как раз в рамки этого жанра и вписывался.
– Я сказал что-то смешное? Чему вы улыбаетесь?
– Вы забыли добавить, что я успел за год еще жениться и стать отцом.
– Ну, это само собой, хотя вы сами об этом уже упоминали в нашем разговоре, - Макеев тоже улыбнулся.
– Юрий Федорович, вы прямо скажите, чего от меня нужно, и я уже пойду.
– Не спешите, у меня рабочий день до семи. Дело, которое у нас к вам, серьезное, с кондачка не порешаешь. Да, вы ведь теперь безработный, вольная птица, правильно?
– Я состою в творческом союзе, а посему тунеядцем не являюсь.
– Так я вас и не обвиняю в тунеядстве, бог с вами!
– Макеев развел руки в стороны.
– Я к тому веду, что в силу ваших новых знакомств вы общаетесь теперь с известными людьми. Правда, больше в творческой среде. Те же Высоцкий и Тарковский - элита творческой, как ее там... тусовки, как сейчас выражается молодое поколение. Согласитесь, что эта самая среда, в которой приветствуются не только алкоголь, но порою и наркотики, не говоря уже о сексуальных игрищах, порою взращивает настоящих мутантов. А на уме у таких мутантов одно: как бы сделать свою жизнь комфортнее, не стесняясь при этом в выборе средств.