Перезагрузка

pskovoroda Аноним

– Думала... если Поттер простит, то и остальные, - вздохнула она и снова поглядела на него.
– Я знаю, Поттер. Была в отчаянье. Крыша поехала. Зациклилась. Никто не разговаривает - я молчу. Поттер добрый...

Она замолкла и прикрыла глаза, отдавшись ощущениям.

– Погоди, - покачал он головой.
– Я не верю. Ты же не могла придумать себе, что я волшебным образом приду и решу все твои проблемы? Скрашу одиночество, затащу в постель, возьму замуж?

– Больше никто, -

вставила она, облизывая губы.

– То есть я по твоему мнению был единственный, кто стал бы с тобой разговаривать?
– не поверил он.

– Сам подумай, - предложила она и сжала его руку на груди.
– Кто ещё?

Он понимал, что она права - действительно, Гриффиндор единодушно её ненавидел, а остальные либо были того же мнения, либо просто побоялись бы оказаться замеченными в её компании. Кроме Поттера, беспечно храпящего в Визенгамоте и ломающего... э-э, столы Министру, действительно некому.

– И ты влюбилась в своего выдуманного спасителя?
– спросил он.

– Нет, - откликнулась она.
– Просто дала право.

– Ворваться в твою спальню и надругаться?
– покачал он головой.

– Как сейчас?
– спросила она.

– Нет, сейчас мы занимаемся любовью, - возразил он.
– Ну хорошо, я понял. Ты мне дала право заниматься с тобой любовью. Ты ведьма и не позволила бы ничему случиться против твоей воли. Но почему ты занимаешься любовью с тем, кого не любишь?

– Ты меня?
– спросила она. Он не ответил, и она прокомментировала: - Жаль!

– Ты же меня тоже не любишь, - ухмыльнулся он.

– Почти доброжелательно, - возразила она.
– Кто знает.

Из уст Панси Паркинсон это был настоящий комплимент - она к нему относится почти доброжелательно. А любовью с ним она занимается, потому, что решила, что не против, если это будет он. Так же, как он с ней занимается любовью, потому что совсем не против. Дураком, в общем-то, нужно быть, чтобы отказаться. Или иметь другие обязательства. И действительно, кто знает, как изменится её "почти доброжелательно" в будущем?! Он крепче её прижал, и она первой подставила губы, обхватывая его голову свободной рукой.

Когда он проснулся утром, она ещё спала, и ему удалось выскользнуть из постели раньше неё. На этом везение и закончилось - уже на выходе из комнаты он задержался, не в силах совладать с соблазном, и поцеловал её в губы. Конечно, она сразу же сонно заморгала глазами и потянулась. Он снова не удержался и обнял её, уткнувшись носом в волосы.

– Поттер, - сказала она.

– Лежи, - попросил он.
– Поспи ещё немного или просто поваляйся с утра в постели.

– Завтрак, - напомнила она.

– Полежи, - повторил он.
– Не волнуйся!

Он натянул трусы и побежал вниз, по пути думая

на ходу, что последнее замечание было, пожалуй, лишним - она всегда была непробиваема, как танк, по крайней мере, внешне. На кухне поставил чайник, из пары десятков апельсинов выдавил около полутора литров сока, взболтал омлет на двоих, покрошил лука, сладкого перца, помидоров и итальянских колбасок, слегка всё поджарил, залил омлет и засыпал сверху сыром. На другой сковородке один за одним поджарил в сливочном масле тосты, каждый раз очищая сковородку. Заварил чай и сварил кофе, разложил всё по тарелкам, разлил напитки, поставил это всё на найденный большой поднос для завтрака в постели и понёс наверх.

Казалось, она даже не двинулась, всё так же лёжа в постели, но ему сразу бросилось в глаза, что она как минимум успела умыться и причесаться, а потом вернуться в постель и притвориться спящей. Да ещё и изогнувшись, как умеют только кошки и желающие продолжения вчерашнего девушки. Он склонился и ещё раз её поцеловал, и она повторила свои сонные потягивания на "бис", наконец разглядела у него в руках поднос, распахнула глаза и рывком села.

– Что это?
– спросила она.

– Завтрак, - улыбнулся он.
– Ты прости, я немного похозяйничал у тебя на кухне...

– Поттер, - произнесла она, как ему показалось, немного ошарашенно.

Он поставил поднос ей на колени и подтянул ещё одну подушку, укладывая ей под спину. Она устроилась поудобнее, укутываясь в одеяло, и склонилась к подносу, разглядывая, что на нём. Собственно, завтрак был совершенно незатейливым, но ему показалось, что глаза её горят огнём, когда она, сложив ладони вместе, будто прицеливается к неземному лакомству.

– Вот, смотри, тосты, а к ним у тебя нашёлся сыр и паштет, - пояснил он, усаживаясь рядом с её ногами.
– К манчего я обнаружил айвовое варенье, вот я положил в розетку. Тебе сока налить?

Она встряхнула головой с необычной для неё энергией и взяла в обе руки чашечку с кофе.

– Это мне?
– спросила она на всякий случай.

– Нет, - покачал он головой.
– Но я подумал, что тебе будет приятен запах...

Она поднесла чашечку к носу и зажмурилась, вдыхая. Он совершенно явно увидел, как уголки её губ поползли вверх. Это настолько его потрясло, что он даже выпал из реальности, вытаращив глаза, а она, заметив его взгляд, снова нацепила на лицо бесстрастную маску.

– Нет, - помотал он головой, когда этот слабый намёк на улыбку опять исчез.

– Что?
– переспросила она.

– Верни, пожалуйста, - попросил он.
– Это ведь ты улыбнулась, правда? Я снова хочу это видеть!

– Показалось, - качнула она головой.

Он сполз с кровати, вставая рядом с ней на колени.

– Прошу тебя, Панси, пожалуйста!
– взмолился он.
– Улыбнись ещё раз. Улыбнись мне!