Перезагрузка
Шрифт:
– Что, и в его кабинете я тоже храпел?
– огорчился Гарри.
– Нет, но ты сломал его любимый стол из аргентинского дуба, - покачал головой Майкл.
– Как?
– опешил Гарри.
– Стол же был зачарованный!
– Насколько я понял, восстанавливая картину произошедшего, - сказал Майкл, - Шаклболт с женой, которая, так случилось, именно в тот момент пришла его навестить, на минуту покинул кабинет, оставив там двух дочерей, одной из которых девятнадцать, а другая как раз на днях отметила совершеннолетие. Когда они вернулись
– А при чём здесь я?
– удивился он.
– Ты же детектив, Гарри!
– с осуждением в голосе сказал Майкл, откидываясь на спинку стула и складывая руки на груди.
– Примени дедуктивный метод!
– Бип!
– грустно сказал он.
– Бип-бип!
– Ты не переживай, Гарри, - посоветовал Майкл.
– Из присутствующих против происходящего был только министр. По рассказам секретаря, его жена, напротив, принялась искренне переживать за процесс...
– "Как она ножки держит? Ему же неудобно!" - задумчиво прокомментировал он.
– И всё?
– В общих чертах, - кивнул Майкл.
– Ты с нами надолго?
Майкл многозначительно посмотрел на стоящую на столе бутылку.
– Думаю, да, - выдохнул он, отправляя бутылку в урну.
– Если не попадусь на глаза Кингсли.
– Универсальный секрет выживания в этом клоповнике, - заметил Майкл.
– Значит, введём тебя в курс дела.
Сегодняшнее дело, которое передал им Скотланд Ярд, оказалось связано с магглами, у которых, судя по всему, завёлся в доме боггарт, пугавший домочадцев. Гарри с Майклом начистили до блеска свои инспекторские жетоны и отправились по адресу. Открыл хозяин дома, который специально появился там, чтобы встретить инспекторов - едва эта нечисть там завелась, они всей семьёй дружно съехали в гостиницу, которую, если дело действительно окажется в боггарте, покроет им страховка, купленная в Гринготсе маггловским правительством. Оказалось, что это всего-навсего привидение, но достаточно дикое, и переговоры, которые Гарри вёл с нежитью, пока Майкл снаружи дома снимал показания у хозяина, чуть было не закончились провалом. В итоге всё-таки удалось уговорить привидение сменить место дислокации и переехать в зону, выделенную более привычным к ним волшебникам. На этом и расстались, а вскоре и день кончился.
Ещё час он писал отчёт - это было нововведение, им же привнесённое в работу аврората. До этого дела вовсе не хранились, и что-то раскопать можно было, лишь достав воспоминания из головы аврора, бывшего свидетелем, и потратив часы на поиск нужного фрагмента. Теперь же по крайней мере перешли на бумажное делопроизводство. Авроры уже к нему привыкли, и через пару лет можно было бы попробовать внедрение компьютеров, заранее приготовившись к сожжению на костре за применение тёмной магии...
Покинув Министерство, он несколько минут стоял, задрав голову к небу, которого, как казалось, не видел уже полгода. Дождь кончился, и он решил пройтись до дома пешком, как они часто делали с любимой, когда под конец рабочего дня она прибегала к нему в аврорат, радостно повисала на шее и утаскивала на белый свет... В те времена, казалось, ничто на свете не могло сравниться с пешей прогулкой по улочкам вечернего Лондона, когда можно было купаться в сиянии
Он остановился, чуть не налетев лбом на какую-то дверь. Обычное крыльцо, каковых много в Мерлибоне, покрытая коричневой краской дверь с глазком и почтовым ящиком, бронзовый светильник над кнопкой звонка и номер дома рядом.. Он сделал шаг назад, чтобы задрать голову и осмотреть вполне викторианского вида таунхаус. Почему же он здесь оказался? Может, какое-то старое нераскрытое дело? Всё оказалось проще - внутри дома послышались лёгкие быстрые шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась.
На пороге стояла она - сегодняшняя брюнетка. Услышав от Майкла про свои похождения, он всерьёз опасался, что она в конце концов окажется дурнушкой, поскольку среди контингента в Министерстве, в котором он, как выяснилось, неплохо покуролесил, встречались особы, способные даже аллигатора довести до нервной икоты... Нет, она была всё-таки приятна на вид и вполне симпатична. Ничего выдающегося в её лице не было, но правильные черты лица и выразительные глаза делали своё дело. Выглядела она на два или три года моложе, и он никак не мог вспомнить, где ещё он её видел, помимо этого дома. Она была одета в строгое тёмно-серое закрытое платье до пят с аккуратными белыми манжетами на запястьях и таким же наглухо застёгнутым воротником. Волосы компактно уложены в замысловатую причёску, выгодно раскрывающую овал лица. Маленькие ямочки на щеках, слегка опущенные уголки губ, придававшие ей то ли строгое, то ли презрительное выражение - он ещё не успел разобрать. Изумрудные глаза чистого и насыщенного цвета в обрамлении густых чёрных ресниц. Именно так знакомые описывали глаза его матери. Именно это он видел в воспоминаниях Снейпа. Глаза просто завораживали, и не только своей глубиной, но и чем-то непонятным в них... Грустью, спокойствием...
Она кивнула - не в знак приветствия, а словно удовлетворившись увиденным - и посторонилась, освобождая проход. Молча. Непонятно - может, они в ссоре и не разговаривают? И что он вообще здесь делает? Он снял плащ и пристроил его на вешалку. Она застыла, чего-то ожидая, и тогда он догадался скинуть ботинки, а девушка пододвинула ему удобные тапки из овчины. Когда он нерешительно двинулся в гостиную, она твёрдой рукой остановила его и развернула к себе. По-прежнему сохраняя на лице безмятежное... деловое выражение, она расстегнула пуговицы пиджака, распустила и выдернула галстук, обошла вокруг и потянула пиджак вниз. Он закатил глаза и развернул плечи, позволяя ей принять пиджак, парой движений ладони разгладить складки и повесить на вешалку. Ему почему-то подумалось, что завтра утром пиджак снова будет идеально почищен и отутюжен.
– Руки, - вдруг произнесла она, мягко разворачивая его в сторону двери в уборную, которая располагалась в коридоре по пути на кухню.
Голос был твёрдым и спокойным. Ему отчего-то показалось, что так было каждый раз, как он приходил... Карусель воспоминаний закрутилась с новой силой, не давая ему сосредоточиться на чём-то конкретном, и тогда разум шевельнул хорошо смазанными шестерёнками и радостно принялся за дедукцию, по крохам восстанавливая информацию. Против такого способа память не возражала, и услужливо подтверждала правильные умозаключения.