Перезагрузка
Шрифт:
Заложив полукруг на площади Стачек, Купцов вывернул на Старо-Петергофский проспект и через несколько минут нырнул в знакомую до каждой выщерблинки на кирпиче арку, зачалившись во дворе-колодце. В этом, на первый взгляд мрачном, без единого деревца, дворе прошли детство, юность и «университеты» Купцова. И, судя по отсутствию в обозримом будущем каких-либо «судьбообразующих» перспектив, здесь же грозили нагнать-настичь его зрелость, старость и прощальный вынос ногами вперед.
Ну да не будем о грустном!..
…На
К слову, так оно и вышло. В смысле действительно «явился» и «не застал». Но не «кого-нибудь», а персонально Купцова.
– Здорово! – со скамейки навстречу поднялся… Петрухин. – Как отбомбился, майор? Жертвы, разрушения есть? Честно говоря, задубел тут, тебя дожидаючись.
– Оп-па! Ну здорово, капитан… Каким ветром?
– Холодным, Лёня. Да еще и с дождем. Трубка у тебя отключена, в хату – суровая сестрица не пущает… Вот, приходится, как последнему лоху, на лавочке отсвечивать.
– Ах да, вы же не знакомы! А Ирка у меня барышня бдительная. Сам воспитывал, – улыбнулся Купцов и машинально осмотрелся. – А где ты свою «ласточку» оставил? Я к тому, что хотя бы в машине дожидался.
– А «ласточка моя», Лёня, с весной улетела, – помрачнел лицом Петрухин. – Только не в сени, а строго в противоположную сторону. И не одна, а с лапочкой внутри.
– Не понял? Это ты про Натаху, что ли?
– Про нее.
– Вы чего, поссорились?
– Все хужее, друг мой Горацишвили. Все гораздо хужее.
– Да ну?! Не может быть!
– Ага… Он долго думал «быть не может», пока в говно не ткнули рожей!.. Вишь как: раньше барышень кавалеры на тройках похищали. А теперь барышни деловые стали – сами за вожжи берутся. И – к кавалеру. С лихим посвистом… Впрочем, не все так плохо. Тоскливее было бы остаться при машине, но без крыши над головой.
– Да-а… Дела-а… – посочувствовал Купцов. – Ладно, пошли, что ли, греться? Хотя… Надо бы, наверное, сначала в магазинчик заскочить. За сугревом.
Петрухин глянул на старого приятеля с оттенком снисходительного превосходства:
– Спокуха, майор! Экс-уголовный розыск всегда готов дружески протянуть свою волосатую лапу экс-следствию. Держи! – Он протянул Купцову тот самый пакет, в который Леонид, не удержавшись, тут же заглянул.
– Однако! Широко живешь, Димитрий Борисыч! Никак умудрился к сытной денежной титечке присосаться?
– Не
– Тогда чего ж мы тут – мокнем, время теряем?! Двинули! – Леонид приложил магнитный ключ к панели домофона, и дверь подъезда отчаянно заверещала. – Знаешь, Димон, с тобой я готов вписаться в любую делюгу. За исключением, разумеется, мокрухи… Хотя… Если в качестве объекта ты предложишь мне судью Устьянцеву – тут вполне возможны варианты… А вообще – чертовски рад тебя видеть, старина!..
…Полтора часа спустя на маленькой, вытянутой более вверх, чем вширь (старый фонд! Потолки – о-го-го!), насквозь прокуренной кухне Купцов взялся за кольцо под абажуром лампы и опустил ее пониже. Усеченный конус света захватил в яркий круг стол, а остальное пространство скрылось в тени. И кухня сразу стала как будто уютней. В центре стола, хаотично заставленного пивными банками и тарелками с закусочной снедью, лежал лист бумаги, наискось рассеченный шариковой ручкой… Просто и выразительно, в духе раннего Кандинского.
Чутка захмелевший Купцов вытер салфеткой жирные от скумбрии холодного копчения пальцы, снова взял ручку, начертил неровный квадрат, окрестив его «Магистралью», и размашисто разбросал по углам надписи: «охранник», «Тищенко», «Строгов», «Х». При этом фамилии Тищенко и Строгова расположились напротив друг друга – по диагонали…
– …резюмируем: твой старый знакомый Витя Голубков, он же Брюнет, сумел организовать серьезную фирму. У истоков которой с ним стояли два его земляка – Игорь Строгов, в прошлом морской офицер, и Алексей Тищенко – пэтэушник с криминальной подкладкой и говорящим прозвищем Нокаут. Начинали, как водится, с элементарного воровства…
– Сейчас, со слов Брюнета, работают легально, добросовестно и даже платят налоги, – уточнил Петрухин, памятуя о былой щепетильности приятеля и его нетерпимости к «врагам трудового народа».
– Ты смотри какие порядочные ребята! – ухмыльнулся на эту ремарку Леонид. – Далее… Между Строговым и Нокаутом наметился конфликт. Якобы они не поделили старенький казенный микроавтобус: тот принадлежал фирме, и Нокаут хотел его выкупить, а Строгов был против.
– Если точнее, они разошлись в оценке этого хлама.
– Да-да, я помню. В воскресенье, 24 апреля, они встретились в офисе. Причем Строгов, похоже, побаивался этой стрелки, а потому привел с собой человечка, которого мы обозначили как Икс. Спустя всего минуту прозвучал выстрел.
– По версии Строгова, Тищенко повел себя агрессивно, достал помповое ружье. Мистер Икс это ружье вырвал и в процессе борьбы застрелил завхоза.
– Почему завхоза? – удивился Купцов. – Ты же говорил, что Тищенко – замдиректора?
– Он, конечно, был оформлен замом. Вот только какой из него, на хрен, заместитель генерального, с пэтэушным-то образованием?