Переживая прошлое 2
Шрифт:
Александр Косачев
Переживая прошлое II
(психологическая драма)
Челябинск, 2018
УДК 821.161.1-311.1
ББК 84(2=411.2)64-44
К71
Александр Викторович Косачев
К71 Переживая прошлое II: психологическая драма. Челябинск, 2018. – 205 с.
ISBN 978-5-9500349-2-3
Аннотация:
«Переживая прошлое II» продолжает историю сразу двух книг: «Переживая прошлое I» и «Метод Пигмалиона». В новом произведении герой пытается жить обычной жизнью. Но все выходит из под контроля, когда безумие прошлого пытается стать настоящим.
*Не рекомендуется читать беременным, а также людям с психическими отклонениями.
Возрастной рейтинг: 18+
Все права защищены. Никакая часть книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.
ISBN 978-5-9500349-2-3 © Александр Косачев
УДК 821.161.1-311.1
ББК 84(2=411.2)64-44
ГЛАВА I
После того, как врачи окончательно убедились, что я в порядке, меня отпустили на домашнюю реабилитацию. По условиям договора, который когда-то подписала Ольга, нам полагалась жирная компенсация, благодаря которой я мог беззаботно сидеть дома и не думать о деньгах. Желание покончить с собой меня покинуло. Дни начали повторяться. Я даже стал привыкать к своему отражению в зеркале и лишь изредка пугался, когда не ожидал встретить собственный взгляд. Конечно, без последствий эксперимент не остался: мне казалось, что я живу чужой жизнью, но ведь и другой жизни, которую я мог бы признать своей, у меня не было. Было лишь чувство заточения, будто я был в чужом теле. И вроде меня обнимала жена, дети называли папой, но я их не узнавал. Все равно, что взять человека, засунуть в незнакомый дом и сказать: теперь это твоя семья и другой у тебя никогда не будет. Живи! И вроде не бьют кнутами, не колют раскаленными иглами и даже не растянули на дыбе, но все же ощущение, что я нахожусь в чужой семье, меня не покидало, держа холодную руку на горле.
Дома бегал черный лабрадор-ретривер и признавал меня за своего. Даже в первый день он на меня не лаял, а, напротив, обрадовался. Именно это и заставило меня успокоиться, ведь собака не может лгать: раз она рада
Для себя я решил, что причина моего состояния в том, что мое подсознание старается защититься. Смена реальностей вызвала диссоциацию. Психиатр, в свою очередь, уверял, что у меня шизофрения и сейчас период ремиссии, но я не верил этому, так как не все ему говорил, желая, чтобы от меня просто отстали. Мне хотелось наконец-то побыть в так называемом доме и, возможно, вспомнить ту жизнь, о которой мне говорили. Да и зачем докапываться до истины, если, по большому счету, она ничего бы не изменила? Я так устал жить, убеждая всех, что я здоров и моя психика стабильна, что потерял всякое желание бороться. Бороться все равно было не за что. Таня счастлива в Германии, и ее жизнь сложилась вполне хорошо, а вот Арину и Олю я перестал узнавать уже после первых недель в новом для меня мире. Имена были те, роль в моей жизни также совпадала, но это были не они. Ни их характер, ни их привычки, ни их опыт не были теми, что я привык помнить.
– Пойдем кушать, – сказала Оля, зайдя ко мне в кабинет. Я проводил взглядом ее тонкий стан и качающиеся черные волосы, легко касающиеся плеч. Отправился вслед за ней. По дому витал запах жареного мяса. На обеденном столе были аккуратно расставлены белые тарелки со свежим стейком и вермишелью из белого риса. Оля улыбалась, глядя на меня яркими изумрудными глазами. Ее фактурные черты лица напоминали хитрую лису, которая взглядом пыталась меня околдовать. Я сел за стол под звук наливающегося в стаканы кампари.
– Мне же нельзя пить, – произнес я.
– А мы не собираемся пить, это аперитив.
Оля что-то рассказывала о бытовых домашних делах, будто мы и правда были полноценной зажиточной семьей. Словно ничего не было. Наверное, она изо всех сил старалась начать жить как раньше, жизнью, которую она потеряла. Так или иначе, Оля говорила, а я сидел, разрезал сочный стейк на небольшие кусочки и думал о жизни, которая у меня когда-то была.
– Саш? – произнесла Оля.
– Что? – ответил я, подняв голову.
Она смотрела на мою тарелку.
– Ты режешь этот кусок мяса уже несколько минут.
– Прости, задумался, – ответил я, а потом подумал: какого черта все так пресно в жизни? – Знаешь, к черту приборы, буду кушать так, – сказал я, откладывая нож с вилкой на салфетку и принимаясь есть руками. Оля на секунду впала в ступор, а после повторила за мной. Потом мы рассмеялись. Из наших отношений начало уходить напряжение фарфоровой жизни, которую нам было тяжело соблюдать уже не первый месяц.
– Аперитив же был, – сказал я, глядя, как Оля наливает очередной стакан кампари.
– Это дижестив. Чтобы лучше переваривалось, – уточнила она, а затем показала пальцем на бутылку: – К тому же, посмотри.
– Она не пустая? – спросил я, не понимая ее.
– Да нет же! Цвет!
– Ты специально взяла напиток рубинового цвета?
– Нет, я об этом подумала только сейчас…
После этой заминки мы замолчали. Оля была растеряна, но старалась не подавать виду. Закончив ужин, мы перешли в гостиную, уселись в кресло и закутались в плед у камина, рассматривая танцующие языки пламени. Огонь своей изменчивостью захватывал наше внимание, каждый раз представляясь в новых образах.